Атомный пирог

– Не знаю, не знаю… Твои родители будут на ушах, ты же понимаешь? И в школе наверняка узнают. Зачем тебе этот скандал перед выпуском? Портить себе репутацию из-за какого-то концерта, из-за какого-то певца…

– Он не «какой-то»!

– Не важно. Подумай о будущем!

– Какое, к чёрту, будущее, Сэм? – я отмахнулась. – Может, завтра Сталин жахнет по нам атомной бомбой! И про что я буду вспоминать, умирая в убежище от лучевой болезни? Про то, как хорошо себя вела?.. Честно говоря, я и до конца школы дожить-то не ожидала!

– Чёрт… – Сэм, кажется, задумался о том, что будет вспоминать сам в такой ситуации: ложки, вилки, тарелки, стаканы, трубочки для газировки… – На это я не знаю, что и сказать.

– А что тут говорить? Если не спится и фильм не цепляет – отвези меня в Вилко! – сказала я то, что подумала в первую же секунду, когда обнаружила Сэма в кинотеатре.

– Это не так близко… – Сэм замялся.

– Ну давай же! Ты завтра работаешь?

– Нет.

– Так тем более! Сэм! Ну пожалуйста!

Сэм взглянул на меня долгим, тоскливым взглядом.

– А что, если… Ава… А что, если в награду за то, чтоб я тебя отвёз… ты… меня… это…

Вокруг было темно, но отблесков экрана было достаточно, чтобы увидеть, как Сэм покраснел.

– Что – это?

– Ну… – Сэм придвинулся ближе и наклонился к моему лицу.

В этот момент в окно машины просунулся робоглаз, находящийся на конце гибкого гофрошланга. Он щёлкнул несколько фотографий. Затем лампочки на роботе замигали, раздалось шуршание бобины с голосовым сообщением и через пару секунд полицейский сказал:

– Всё пристойно. Хорошего вечера, господа! Спасибо, что не забываете о пагубности добрачного секса!

После этого робот отъехал. Меня его визит рассмешил, а у Сэма настроение сделать то, что-он-там-собирался, улетучилось.

– Ну так, что, отвезёшь? – вновь спросила я, одним взглядом поглядывая на экран, где главная героиня запела, а парни в трусах принялись танцевать, подбрасывая в воздух своих патрнёрш.

– До Вилко не смогу. Всё-таки спать уже хочется. Если хочешь, отвезу до остановки междугородних атомобусов.

– И на том спасибо!

Мы выехали из кинотеатра и направились во тьму – надеюсь, что действительно в сторону остановки.

Первые десять минут Сэм молчал.

– Что-то ты как будто приуныл, – сказала я.

– Не люблю я этих роботов, – отозвался мой водитель. – Ездят, фоткают людей… Мало того, что от фильма отвлекают, так еще и поди знай, куда они отправляют твои снимки?

– Брось! Никуда они ничего не отправляют. По факсу, что ли, им это делать? Да и какой смысл? Кому нужны наши физиономии?

– По факсу или радио. Неважно. Или они накапливают фотографии у себя внутри, а потом отвозят куда-нибудь. Понятия не имею, как они собираются использовать эти снимки, но нутром чую, что мне это на пользу не пойдёт… Кроме того, не удивлюсь, если эти роботы чем-то нас облучают. Каждый раз, когда на них наталкиваюсь, чувствую себя как-то не очень.

– Ну уж это ты совсем загнул!

– А что? На самом деле технологии зашли намного дальше, чем нам сообщают. Вот, например, сейчас, в кинотеатре тебе не хотелось попкорна?

– Я о нём не думала.

– Это потому что ты там мало побыла. А я когда в кино бываю, всегда ловлю себя на том, что хочу попкорна. Это потому что 25-м кадром там идёт реклама этого дела. Доказанный факт! Глаз этот кадр не фиксирует, а до подсознания информация доходит.

– И много раз они тебя заставили купить попкорн таким образом?

– Ни разу. Я из принципа его не покупаю. Силу воли тренирую.

– Значит, 25-й кадр не работает.

– Работает, ещё как! Просто ты давно в кинотеатре не была. В следующий раз обрати внимание.

– Тебя послушать, Сэм, – сказала я, – так в мире ступить некуда от заговоров, злодеев и всяких тайных воздействий.

– Но я же не виноват, что мир так устроен. К тому же, про то, что касается роботов-полицейских и 25-го кадра, не я один говорю. Об этом в газетах писали. Так что никакая это не тайна. Про тайну-то я еще и не начинал…

– Про какую еще тайну? – Спросила я.

– Ну, тайна она на то и тайна, чтобы быть тайной, – Сэм улыбнулся.

– Брось! Рассказывай.

– Быть может, я хочу оставить эту тайну при себе…

– Хорош темнить, Сэм. Я же вижу, что ты хочешь рассказать. Быстрее начинай, пока мне самой не расхотелось слушать!

– Ну ладно. Только пообещай, что не подумаешь обо мне плохо!

– Как я могу думать плохо о человеке, который сейчас меня выручает? – сказала я совершенно честно.

– Ну хорошо. Помнишь, я рассказывал тебе, как видел летающую тарелку?

– Это было вчера. Я еще не успела забыть.

– Ну так вот. Вчера же, вскоре после того, как вы ушли из «Реактора», я услышал на улице взрыв. Посетители обеспокоились, сбежались к окну, стали говорить, с какой стороны города идёт дым… Потом дым прекратился, все про всё забыли. А я после смены взял да и поехал в том направлении, где оно взорвалось. Дай, думаю, гляну, что случилось!

– Сэм! Мы тоже это видели и слышали! Даже не представляешь, как мы испугались тогда! Даже и вспоминать не хочу!