Атомное комбо

Офицер опустил руку, дуло скользнуло от виска к горлу, упёрлось в дёрнувшийся кадык. Бедняга-рядовой уставился на меня словно заклинатель змей, гипнотизируя.

Скажи ему, чтоб тебя! Какого чёрта он требует от меня то, что ему можешь дать и ты?! Кенна Митч. Ты же хочешь это сказать! Всё тут же разрешится. Обоюдная польза. Говори, твою мать!

Если бы всё было так просто…

Во-первых, он отлично знал, что тут делают со стукачами, особенно если это кто-то местный. Во-вторых, мы с Ранди уже давно поклялись друг другу, что Кенна Митч умрёт от наших рук, а уж точно не будет застрелен из наградного револьвера подполковника Хизеля.

— Молчишь?

Я забрала тарелку со стола и повернулась лицом к действу, грозящему завершиться трагически. И я, и бедняга-рядовой понимали, что комендант под мухой всегда настроен серьёзно.

— Может, сделать так, чтобы ты затих навеки, а?

Смотреть на то, как вражеский офицер издевается над своим подчинённым, было не столько приятно, сколько… правильно. В происходящем словно ощущалась моя воля.

Глядя в расширенные глаза солдата, я собирала пальцами рыбный бульон и облизывала их. Из меня тоже мог бы получиться неплохой гипнотизёр.

— Это… возможно… — Заткнись! Не смей! Он мой! Наш с Ранди! — Думаю, что…

Я разжала руки, тарелка сползла с коленей и раскололась об пол. Чудом, что следом не раздался выстрел: нервы здесь у всех были ни к чёрту. Комендант и солдат синхронно вздрогнули.

Найдя меня рассеянным взглядом, Хизель глухо выругался. Рука с оружием обессиленно повисла.

— Чёрт с тобой. Проваливай! — Когда многострадальный караульный откозырял и развернулся, восхваляя милосердие Бога, подполковник схватил его за шкирку и дёрнул на себя. Игнорируя надсадный кашель, Хизель пробормотал: — Если увижу на ней следы, мой мальчик, прострелю башку в первую очередь тебе. — Ему удалось лишь с третьего раза попасть пистолетом в кобуру. — Скоро к нам из центра пришлют комиссара. Какого-то недоноска, к которому непонятно почему очень лояльно относится наше правительство. Знать бы, ха-ха, чем он им так угодил. А я… мы должны к его визиту подготовиться. Я ясно выражаюсь?

— Т-так точно!

— Всё нужно сделать в лучшем виде. Господин комиссар должен видеть, что у нас всё под контролем. Что мы не собираемся отступать. Что слухи об окружении — всего лишь бабьи сплетни. Что мы уверены в себе, сильны и… ци-ви-ли-зо-ва-ны. Ну и… нужно создать ему все условия. Лучшая комната, лучшая еда, прислуга посимпатичнее… и, пожалуй, придётся забрать ту цыпочку майора Эмлера. Наверняка, комиссар захочет у нас погостить подольше.

— Разрешите распорядиться?

— Валяй, распоряжайся. — Хизель подошёл ко мне. Его сапоги едва не касались осколков тарелки, на которые он уставился бездумно, словно и не видя. — Ну что, вкусно, правда? Выпади случай, они нами тоже не побрезгуют. Да-да… Лет десять назад, на речной переправе, осенью… тогда погибло много ребят, и мы не похоронили их. Берег крутой. Становясь на край, мы могли видеть их тела в воде. Сначала рыбы выели им глаза, а через несколько недель там остались лишь кости. Обглоданные, белые кости. Рыбы, они как крысы, падальщики. Теперь от одного запаха блевать тянет.

Комендант приложил руку ко рту, словно сдерживая рвотные позывы, но упрямо продолжал смотреть… Эти осколки, идущий от них и от моих ладоней призрачный запах, выводили его из себя.

— Ну-ка встань, — прохрипел Хизель, убирая руку ото рта, сжимая её в кулак.

Через мгновение этот тяжёлый, жесткий кулак врезался в мой живот. Комендант бил без замаха, но сильно, так, что казалось, желудок встретился с позвоночником. Я повисла на чужой руке, а когда подполковник сделал шаг назад, упала на колени. Что больше всего обижало в этой ситуации? Не сам удар и его подлость, а то, что из-за него мне пришлось распрощаться с только что съеденным ужином. Боль — пустяк, она ничего не стоила, тогда как еда была для нас дороже золота. А такая еда… Я понимала, что подобный шанс мне может больше не выпасть никогда в жизни.

— … отучишься бить тарелки, — раздался голос подполковника. — Позволишь себе такое на приёме при госте… Не думай, что пожалею.

Не то чтобы я на что-то надеялась…

Хизель упал в кресло, из-под которого выполз кот-подлиза. Запрыгнув хозяину на колени, он подлез под его руку, одинаково щедро расточающую боль и ласку.

— Убери это безобразие, — отрывисто приказал Хизель, устало закрывая глаза. — Пошевеливайся!

Ладно, спасибо хоть, что не языком.

Глава 14

Ранди начал курить. Это ещё не «Вторая трагедия всей моей жизни», но её преддверие.

Это обнаружилось случайно, я не была к подобному готова, поэтому едва не потеряла сознание от одного лишь его вида с сигаретой в зубах. Он тащился домой, едва переставляя ноги, из последних сил втягивая в себя дым ртом и носом, словно с некоторых пор чистый воздух стал для него ядовит.