Атомка

Люси вздрогнула, подняла воротник куртки до носа, скрестила руки на груди и тихонько двинулась вперед. Ветки деревьев трещали от мороза. Люси озиралась, ей чудилось, что вокруг мечутся призраки, что призраки перебегают от дерева к дереву… но это были всего лишь вытянутые в длину тени жандармов. Силясь избавиться от призраков, она сжимала кулаки, но с каждым шагом в ее голове все отчетливее звучали голоса девочек… Хмурые мужчины расступились, пропустили ее к носилкам. Там лежал небольшой черный мешок. Молния на мешке очень ярко блестела в лучах фонарей.

«Неизвестно, Клара это или ее сестра-близняшка. Тело почти сожгли, только ноги остались нетронутыми… босые ножки, — должно быть, пламя до них не добралось… — может быть, они были под камнем или чем-то вроде…»

Люси перевела взгляд на жандарма рядом:

— Что вы сказали?

— Ничего, мадам. Я ничего не сказал.

Люси втянула голову в плечи. Опустилась на колени, в снег, хотела расстегнуть молнию, но почувствовала, что ее берут за руку. Это был Шарко.

— Не надо, Люси. Пойдем.

Она попробовала сопротивляться, но в конце концов сдалась и позволила комиссару отвести ее на берег пруда, к Белланже, который сразу же стал рассказывать:

— В середине дня местные подростки пришли на пруд — покататься. Верхний слой воды заледенел, его припорошило снегом, потому сразу и не заметили. Но в конце концов один из ребят обнаружил тело — прямо подо льдом, лицом к небу. — Никола говорил так, будто ему не хватает воздуха, будто холод проникает ему в легкие. — …Через час сюда приехали коллеги из Ри-Оранжи. Поскольку им было известно о сигнале «Тревога: киднеппинг», они сразу же подумали, что это тот самый похищенный из больницы мальчик, и позвонили Тремору. — Он вздохнул. — Да, оказался тот самый.

— Но как…

Она не договорила: образы, всплывшие в ее памяти, были чересчур живые, чересчур сильно на нее действовали. Люси смотрела на свои утонувшие в снегу ботинки. Жюльетту тоже нашли в лесу, таком же, как здесь. Все, что в ней осталось человеческого, были две белые, как мука, ножки… Шарко прижал подругу к себе, погладил ее по спине и сделал Белланже знак, чтобы тот продолжил.

— Первый осмотр дает основания думать, что ребенок перед тем, как его бросили в воду, был задушен: на шее — характерная борозда. Вы видели — дорога тут неподалеку. Убийца не стремился спрятать тело так, чтобы его подольше не нашли, нет…

— Главное для него было — поскорее отделаться, — сказал Шарко. — Он тоже знал о сигнале «Тревога: киднеппинг» и боялся, что поймают.

Белланже взглянул на следы, все вокруг было затоптано.

— Чертова уйма народу тут побывала, особенно вчера — гуляли, выходные ведь… Так что на следы надеяться нечего. А после пребывания в воде можно проститься и с ДНК, и с прочими уликами!

— Что сказал их судебник насчет времени смерти?

— Труп был погружен в воду, заледенел, трудно было что-то сказать. Пока судмедэксперт предполагает, что смерть наступила как минимум сорок восемь часов назад. Тем более что два дня назад было не так холодно, как сейчас, и пруд, скорее всего, еще не замерз.

Шарко что-то быстро про себя подсчитывал, а Люси, не шевелясь, смотрела на потрескавшийся лед.

— Убийца, похитив мальчика, приехал из больницы прямо к пруду. Ребенок сам по себе, наверное, ничего для него не значил…

Белланже согласился, отвел Шарко в сторонку и прошептал:

— Люси скверно выглядит, Франк… Думаю, ей лучше бы уехать отсюда, а?

— Лучше, но попробуй ее убеди! Она зациклилась на этом деле, за уши теперь не оттянешь…

Белланже вздохнул, помолчал.

— Да, еще о ребенке. У него на груди не хватает кусочка кожи — убийца вырезал ту татуировку, о которой ты рассказывал. Возможно, имел глупость подумать, что мы ее не заметили…

Комиссар с нежностью посмотрел на подругу, которая стояла одна, дрожала, но с места не двигалась. Потом Шарко снова повернулся к шефу и заметил, что тот тоже смотрит на Люси.

Они отошли еще чуть подальше, чтобы она точно их не услышала.

— А что с анализами крови?

— Пока ничего. Было бы странно, если бы мы хоть что-нибудь узнали завтра, но в среду утром, думаю, нам скажут о том, чем болел мальчик, больше, чем известно сейчас. — Он горестно вздохнул. — Мы во что бы то ни стало должны найти это чудовище, Франк!

На этот раз Шарко остался спокоен.

— Знаешь, только что, по пути сюда, Люси, сама того не сознавая, сказала интересную вещь. Она сказала: «Комб-ла-Виль нам по дороге, давай туда заедем?» Мальчик был похищен в Кретее, а нашли его на двадцать километров южнее, поблизости от шоссе А6, которым мы возвращались в Париж…

— Иными словами, ты считаешь, что убийца ехал на юг?

Шарко подумал о человеке в толстой куртке цвета хаки. О синем «мегане», обогнавшем их на горной дороге. Об этой приспособленной под человеческое жилье овчарне на краю света. О распятиях и святой воде. У него не выходило из головы, его преследовало одно имя: аббат Франсуа Дассонвиль. Удалось ли Шантелу выяснить, на какой тот ездил машине? Пойдет ли Шантелу дальше, как обещал?