Атлас Преисподней

— Больная тема, да? — отметил Чевак с самодовольной усмешкой. — Да, лучше рассказывай, демон, иначе пытки, которым подвергли тебя темные Механикус, покажутся приятным воспоминанием.

— Я думаю, смертный слабак, что тебе нравится слушать истории о боли и страдании, ибо они заглушают память о том, как страдал ты сам. Я заживо вскрыт и вынужден существовать в жалком, болезненном состоянии. Забавно, что ты думаешь, будто твое убогое воображение способно напугать меня чем-то еще худшим.

Чевак снова начал орать на мерзостное создание, яростно жестикулируя, с лицом, искаженным от гнева и отчаяния. Клют подошел к Реликтору и встал рядом с ним.

— Он так сидит уже несколько дней, — поведал Торкуил. — Маммошад просто играет с ним, искажает его слова, тешит надеждой, но не дает ответов.

Пронзительный вопль наполнил ангар, заглушив гимны Конфедерации. Клют обернулся и увидел, что высший инквизитор швырнул в машину Торкуила горшком священной мази, так что теперь с деталей капал благодатный елей, и изрыгал в трубу благословения из открытого гримуара.

— Это мемовирус, — профессионально отметил Клют. Чевак корчился от злости. Лицо покраснело и блестело от пота. У него явно началась лихорадка, так как вирус беспрепятственно расползался по организму и преодолевал его защиту, которая обычно сдерживала болезнь в приемлемом состоянии. Высший инквизитор испытывал физическую потребность в информации, подобную голоду или примитивному желанию избавиться от боли или слабости.

— Он спрашивает одно и то же, снова и снова. Я знаю, что подобные вам натренированы в искусстве допроса, — спокойно заметил Реликтор, — но выглядит так, будто он ожидает, что демон будет ему лгать.

— Конечно, он будет лгать, — резко сказал Клют, которому не понравился критический настрой Торкуила. — Это же создание тьмы.

— Тогда зачем задавать ему одни и те же вопросы? — логично возразил космический десантник. — У него нет тела. Он не может устать. Чевак, как и Даэкропсикум до него, вводит зверя в вечную агонию. Он знает, что демон не ответит, и это дает ему повод мучить его дальше.

— Я же сказал, — Клют, сощурившись, посмотрел на Торкуила снизу вверх, — это вирус. Он время от времени дает рецидивы, особенно во время сильного напряжения.

Однако за его словами крылся страх, что космический десантник все же прав, и что Чевак просто воспроизводит то, что сам претерпел в прошлом, на допросах и пытках.

— Спроси себя, инквизитор, — предложил Реликтор, — почему он испытывает сильное напряжение сейчас?

Клют увидел, как Чевак схватил стазис-контейнер с астрамебой и бросил его на антигравитационную подставку. Из голосового устройства снова раздался вой, когда варп-паразит начал пожирать нематериальную сущность демона.

— Ты лжешь?! — заревел Чевак на машину. Плененное в ней чудовище преодолело новую боль, и вопли затихли, сменившись шипением:

— Даже самому себе…

— Ситуация выходит из-под контроля, — решил Клют. — Что бы ты сделал?

— Я бы не стал без толку мучить тварь или вообще связываться с ней, если можно было бы обойтись без этого.

— Орден Реликторов не славится подобной щепетильностью, — заметил Клют.

— Мы верим, что следует пользоваться инструментами Хаоса против Хаоса, чтобы демоны дрались против демонов. Мы не вступаем в ненужные дебаты с проклятыми и не подвергаем бесплодным допросам нечистых. А теперь очевидно, что эта затея напрасна и бесполезна.

— Я понял, что ты не сделал бы. А что бы сделал?

— Если честно? — Реликтор задумался. — Я бы невзначай потерял проклятый артефакт на Медренгарде или Сикарусе. Пусть бы этот монстр крушил демонические миры его собственных врагов, как он это умеет, и облегчил бы нам работу.

Клют покачал головой, перевел взгляд с уверенного лица космического десантника на полные ярости глаза своего старого начальника.

— Я действительно не понимаю, что я тут делаю, — сказал инквизитор. — Вы все выглядите безумцами, достойными друг друга.

— А что бы сделал ты? — спросил Торкуил.

— Конечно, уничтожил бы, — раздраженно бросил Клют. — Я бы с ним не общался, не пытался использовать или манипулировать им. Изгнал бы эту тварь обратно в адское лоно нематериального проклятья, которое его породило…

Тут он вынужден был замолкнуть. Очередная ложь, искаженная истина или издевательское молчание Маммошада привело высшего инквизитора в полное бешенство, тот схватил гексаграмматический молоток и начал одну за другой штамповать руны чистоты как на мечущейся монете, так и на еретической конструкции Торкуила. Чевак ревел на Соверен, демон визжал в ответ через трубу.

— Ублюдочная тварь!

— Кажется, ты начал получать удовольствие, Бронислав! — прошипел Маммошад. — Почуял вкус жертвы и плети. Думаю, теперь тебе понравится Ариман, который все еще живет в тебе, оскверняет твой ум и загрязняет дух.