Атлас Богов (СИ)

Артур цепким взглядом осматривал в Истинном (в обычном мешал дым и осыпающийся песок) зрении - серовато-грязное облако, укрывшее его врага от разрушительной магии. Из спины его противника, будто длинная толстая шерсть, распушились сотни продолговатых ворсинок, внешне напоминая толстые усы земного карпа, в разнобой шевелящиеся жутковатым хаотичным маревом. На концах ворсинок слабо зажигались и тухли голубоватые огоньки, завораживая своим мерцанием. Артур бы любовался этим зрелищем сколь угодно, если бы не одно но - в виде хозяина этих чудо ворсинок, желающего пообедать им в ближайший миг. Монстр напоминал жутковатый бутон распушившегося одуванчика, отдаленно конечно, но напоминал.

Как он заметил - многие ворсинки из защиты краба-монстра все же обгорели от его магического удара. И мысль повторить атаку как-то пришла сама собой. Уменьшив вливаемую в сферу силу, Артур повторно выпустил смертельный шар в своего противника. Как и следовало ожидать - краб снова не пострадал, лишь ускоренно начал сокращать между ними дистанцию, заподозрив своё аппетитное лакомство в неспособности нанести ему какой-либо значимый вред.

«Попытка не пытка...» - подумалось Артуру. Он снова осмотрел своего врага: темных пятен в защите стало гораздо больше, но данного способа убить чудовище было явно не достаточно. Нужно было что-то гораздо более эффективное, и побыстрее - краб, ускорился до пугающего темпа. Оставались считанные секунды до сближения на смертельно опасную дистанцию.

«Сфера имеет короткое воздействие... гм... а если попробовать это?» - закрыв глаза, Артур резко замахнулся, будто в его руке находилось копье. Вызвал яркое воспоминание из жизни, когда он пытался метнуть тяжелый металлический прут, представляя, что это копьё. Как нельзя, кстати - вспомнил и вес и форму. Влил в своё творение Силу из источника, не забыв оплести всю получившуюся структуру символами из подсмотренного защитного заклинания шамана, и открыл глаза. В его руке сейчас находилось потрескивающая, но сохраняющая форму острого копья с пылающими концами буйствующая мощь. С каждым ударом сердца становилось всё тяжелее удерживать заклинание: магическое копьё так и норовило сорваться вперёд, вывернуться из слабых рук, унестись куда-то вдаль. Артур даже успел испугаться на короткое мгновение, но пересилил себя и метнул своё творение навстречу замахивающемуся чудовищу...

Тварь торжествующе завизжала, наискось обрушивая смертельный удар клешней. Но в следующие мгновения, произошло то, что никак не могло произойти в понимании старого прибрежного хищника.

Копьё, сотканное из изумрудного света - врезалось в открытую грудь монстра, проделав большую дыру и устремившись куда-то вдаль, за лесополосу, и уже там взорвалось с оглушительным грохотом, распугивающим всех птиц и прочих местных тварей, заставляя их бежать в едином порыве страха.

Монстр, не веря уставился на своего противника тупым взглядом мутновато-белесых глаз, пока его конечности бесконтрольно загребали песок и вытекающую с раны мерзкую жижу под остовом.

Внезапно до Артура донеслись звуки объединённого потрясённо цокающего шепота. Резко обернувшись, он увидел, как недалеко от него, на песке, на коленях преклоняется низкорослый береговой народ гуманоидных полу черепах, с благоговением вторя полушепотом своему шаману одну единственную фразу:

- Квоарг као! Квоарг као! Квоарг као!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ - ГЛАВА 30

Артур с опаской оглядел брошенное у его ног оружие племени в виде острых костяных пик и одного посоха, сделанного из сочленений хребта какой-то странной твари с навершием в виде огромного клыка. Остроги тоже выглядели довольно опасно - помазанные чем-то желтым наконечники сулили незавидную участь отравленным такими пиками врагам. Хотя местные твари, по-видимому, тоже отличались особой живучестью и обладали разными способностями, чему ярким свидетельством был бой с крабом-монстром.

Остаточный мандраж после боя (если судорожные швыряния заклинаний во избежание скоропостижной и бесславной смерти можно было так назвать), постепенно рассеивался. Артур почувствовал легкое расслабление, понимая, что местные аборигены не пытаются его сожрать, убить, заколоть или сотворить ещё чего в таком духе. Сейчас, когда начинала наваливаться накопленная усталость, он всеми мыслями молил о том, чтобы эти существа оказались дружелюбными.