Ататюрк. Особое предназначение

Пусть Франше довольствуется тем, что проехал по главной улице Пера на белом коне, как это сделал султан Мехмет II, завоевав Византию.

В Стамбуле англичане и французы вскоре окажутся на грани «развода».

Что же касается «энергичного сорвиголовы», упомянутого Жолли…

Кемаль не справился с этой ролью.

Рауф рассказывал в своих «Мемуарах», что в конце 1918 года Кемаль вместе с Кара Кемалем из «Каракола» планировал похищение великого визиря.

Узнав об этом, Канболат и Рауф пытались отговорить их от этой опасной затеи.

Однако Кемаль заявил Фетхи, что похитит вместе с Кара Кемалем старого Тевфика, чтобы затем использовать его в качестве разменной монеты.

Фетхи выступил против.

Никого Кемали не похители, а вот в феврале 1919 года Али Фетхи и его четверо друзей-юнионистов решили свергнуть правительство и султана.

На этот раз Кемаль выступил против этого проекта, так как был уверен в том, что свержение правительства или султана не изменит соотношение сил с союзниками.

Гораздо разумнее, заявил он, готовить почву в Анатолии и оттуда информировать нацию о надвигающейся катастрофе.

Глава XVIII

4 марта 1919 года на должность великого визиря вместо Тевфика султан назначил своего зятя Дамад-Ферид-пашу, сторонника соглашения с союзниками любой ценой.

Высокомерный шестидесятилетний новый визирь, по меткому выражению Сфорцы, являл собой «удачную копию английского джентльмена».

Ферит-паша, за плечами которого блестящая дипломатическая карьера, а затем назначение в Государственный совет, — представитель старого режима.

Новый великий визирь попытался вернуть страну назад лет на десять.

Его брак с дочерью султана Абдул-Меджида усилил его глубокую привязанность к системе, которую пытались реорганизовать юнионисты.

Он был одним из тех, кто в 1911 году забыл про персональное соперничество и создал партию «Либеральная Антанта», которая только что вновь возродилась после семи лет молчания.

Ферит — консерватор, несомненно, образованный, но консерватор, для которого десятилетнее пребывание юнионистов у власти — всего лишь чудовищное отклонение, подлежащее устранению: часы Ферита остановились в 1908 году.

Еще одна черта, характеризующая нового великого визиря: высокопоставленный чиновник, он был чужд касте военных.

Стамбул сразу почувствовал боевой настрой нового великого визиря.

Едва вступив в должность, Ферит-паша отправился к военным комендантам союзников.

Он обвинил юнионистов в ответственности за вступление империи в войну.

Как и султан, заявивший в печати, что «война — результат политики горстки преступников, вовлекших Турцию в конфликт без всякой на то внутренней необходимости», Ферит, искусный интриган, предупредил, что готов удовлетворить все требования союзников, и объявил о предстоящем аресте ведущих юнионистов, ответственных за произошедшее.

Доказательства не заставили себя ждать.

Через сорок восемь часов турецкие власти арестовали двадцать два юниониста.

Бывший великий визирь, четыре бывших министра, депутаты и журналисты были брошены в тюрьму.

В определенной степени Ферит продолжил тактику своего предшественника, создавшего специальные военные трибуналы для суда над Энвером и Джемалем, начавшего первые аресты и благословившего первые приговоры.

Но Ферит пошел гораздо дальше.

Он не протестовал против депортации на Мальту одного из генералов, арестованных англичанами, обвинившими его в нарушении перемирия.

И именно он увеличил число судов над юнионистами.

Первый приговор к смертной казни был вынесен 8 апреля, и через день бывший губернатор Ёзгата был казнен.

Его похороны превратились в крупную манифестацию.

Вокруг гроба — многочисленные венки «невинной жертве нации» и «невинному мусульманскому мученику», над могилой один из студентов произносит пламенную речь.

— За того, — вопрошал он, — кто покоится здесь, отомстит герой Кемаль-бей. Англичан уже выпроводили из Одессы, мы их изгоним из Стамбула. Чего вы ждете?

Эти события не остановили Ферит-пашу.

Участились случаи расхищения государственных средств и нелегальной депортации армян.

В июле Энвер, Талаат и Джемаль были заочно приговорены к смертной казни.

Кавит избежит казни, но будет приговорен к пятнадцати годам каторжных работ.

Круг друзей Кемаля сужался.

Одним из первых был арестован Канболат.

Фетхи, несмотря на заверения на самом высоком уровне, тоже был брошен в тюрьму.

Такая же судьба постигла Юнуса Нади, утонченного, интеллигентного, блестящего журналиста и политика.

Депутат от юнионистов, идейно близкий партии «Ренессанс» Фетхи, он основал в сентябре 1918 года газету «Новый день».

Кемаль остался на свободе.

Более чем когда-либо убежденный в своем великом призвании возродить страну из пепла Кемаль не смирился с поражением и был намерен продолжать борьбу.

Только теперь он уже не собирался бросаться в бой с открытым забралом и внимательно наблюдал за развитием событий.

После разгона парламента сменившая младотурок «Свобода и согласие» самым жестоким образом разбиралась со своими врагами.