Атаман Платов

Действительно, деревня казалась маленькой. Над землей было мало домов, с десяток, не больше, зато все окраины уходили под землю. Там под землей жили люди и скот. Над землей возвышался небольшой бугор. Посредине была дыра для выхода дыма. Узкая лестница, врубленная в землю, вела к солидной маленькой двери. За нею комната, всегда круглая, была обставлена, смотря по зажиточности хозяина. Иногда стены оказывались увешанными богатыми коврами, на полу разостланы тоже ковры и разбросаны круглые мутаки-подушки. Почти в каждой землянке стояли пяльцы для тканья настоящих ковров и особых подстилок из полос суконных разноцветных материй.

Из круглой комнаты дверь вела в хлев, тоже сделанный под землей, в виде коридоров. Дыры вверху служили для вентиляции и давали приток свежего воздуха. Зимой здесь было тепло, летом прохладно. Солидная дверь защищала скот от непрошеных гостей, и двуногих, и четвероногих.

– Вот это так жизнь, – говорил Иванов, осматривая со мной подземные жилища. – Да и нельзя у них иначе… Самый разбойный народ. Убит могут ни за понюшку табаку. В Тифлисе прошлой зимой судили горца. Он застрелил из винтовки человека.

– Зачем убил? – спрашивают его.

– Как зачем? – отвечает удивленно горец.

– Нужно было убить, и убил.

– Да зачем нужно-то было? Что он тебе сделал?

– Мине? – опять удивляется горец. – Ничего. Он мине ничего не сделал…

– Так зачем же ты убил его? – пытаются добиться ответа судьи.

– Нужно было, и убил, – упрямо стоит на своем горец. Наконец, после долгих расспросов, когда он уже устал и обозлился, – цинично заявил: – пробовал винтовку.

– Как пробовал?! – ахнули все на суде.

– Так пробовал! – нагло подтвердил разбойник. – Купил новую винтовку и нужно было узнать, как бьет. Вот и попробовал!

– Да зачем же в человека стрелял?.. Нужно было в цель выстрелить…

– Зачем цель стрелять, – невозмутимо отвечал разбойник, я покупал винтовка не для цель, а для человек, – потому и пробовал человек стрелять. Уж больно хорошо он сидел, шагов четыреста, самый раз. Винтовка бил хорошо, попал с первого разу, так и повалился… – И дикарь весело захохотал.

Он искренно удивился, когда его приговорили к повешению.

– За што вешать?.. Пробовал винтовка – и вешать… Нехорошо! Винтовка каждому джигиту нужна… Пробовал винтовка, – а они повесить…

Вот и живи в такой стране, где любой горец может вздумать попробовать на тебе свою новую винтовку. Поневоле под землю залезешь.

Вторая деревня на самом перевале оказалась уже вся под землей. Жизнь была тут суровая. Армяне смотрели злобно, недоверчиво и по-зверски. Бедны были они чертовски. Питались, кажется, только одним своим хлебом, в виде огромных, сухих, тонких блинов, изготовляемых без дрожжей, прямо тут же на очаге.

На большом плоском камне замешивали тесто на воде, раскатывали скалкой и бросали блин на согревшуюся сковородку, похожую на тарелки большого турецкого барабана. Через минуту хлеб был готов. Его ели, прихлебывая коровье, буйволиное, верблюжье, козье или овечье молоко. И то не само молоко, а жижу, оставшуюся от сбивания масла или стекавшую из-под сыра.

Мясо ели редко. Да разве могли они съедать своих кормильцев и поильцев! Если же решались зарезать овцу, то это был уже праздник.

Вся семья, и родственники, и знакомые усаживались вокруг очага. Мясо и жир от курдюка, нарезанные мелкими кусочками, сыпались на горячие сковородки. Адски нестерпимо воняло подгоревшим жиром. Но горцы с наслаждением втягивали через ноздри этот запах и со вкусом, причмокивая и присюсюкивая, жевали сухие кусочки мяса и особенно лакомый жир.

Третья деревня была богаче двух первых. В ней попадалось много и надземных домов. Когда мы вошли в нее, уже после полудня, и укрылись под навесом домов от раскаленного солнца, – армяне принесли нам чихиря, чуреков и всякой зелени. Здесь нашлось несколько человек, свободно говоривших по-русски.

Освежившись вином и зеленью, мы обыскали и эту деревню. Но ничего, кроме десятка кинжалов, не нашли.

– И не найдем никогда, – основательно заметил Иванов. – Разве можно так действовать, как мы, в открытую?.. Тут нужны шпионаж и подкуп, – тогда быстро найдутся. Деньги – такая сила, что против них и дашнакцюкан не устоит. Все дело в сумме. За деньги мы давно бы и батарею нашли, и разбойников переловили. Даже самого их главного поймали бы, который у них числится начальником всей армянской кавалерии. А так… ходить по деревням… только насмешки вызовем…

Три дня еще провели мы в горах и все так же безрезультатно. Слухи же шли упорные, что у армянских революционеров есть склады оружия до артиллерии включительно.

Глава XXIX. Фанатики

Дома, в Агдаме, мы застали странную картину. По всему базару ходили длинные цепи татар и персюков-мусульман. Они здесь принадлежат к секте шиитов и являются заклятыми врагами другой мусульманской секты, сунитов, которые некогда убили их шаха Гусейна, потомка самого пророка. Да так убили, что была найдена лишь одна кисть руки шаха.