Атаман Платов

Михаил Илларионович не поверил бы, если б не знал Суворова. Он приказал ввести в дело последний резерв — Херсонский полк. Сам повёл его на штурм…

Позже других вспыхнуло сражение на берегу Дуная. Используя туман, колонна де Рибаса атаковала крепость с юга. На баркасах, ялах, фелюгах отряды Арсеньева, Чапеги, Маркова переправились через Дунай и обрушились на укрепления. Мог ли Айдос-Мехмет-паша допустить мысль, что Суворов именно здесь, преодолев такую преграду, как Дунай, нанесёт свой главный, решающий удар? Уж этого он никак не ждал.

Первыми высадились запорожские казаки Зиновия Чапеги. Ошеломлённые турки, пытаясь отстоять укрепления, почти все пали. К ним не смогла подоспеть помощь — уже причалили суда отряда Арсеньева и Маркова. Сокрушив неприятеля, егеря и казаки ворвались в окраинные улочки Измаила…

Платов ещё находился у рва, когда казак вскричал:

— Ваше превосходительство, гляньте-ка! Турки! — и указал в сторону наступавшей правее колонны Орлова.

Вылетевшие из Бендерских ворот всадники врезались в строй казаков и стали теснить их. Сверху, с бастиона и крепостной стены, палили в казаков турецкие стрелки и били пушки.

Первой мыслью Платова было поспешить туда, на помощь, но вспомнилась суворовская заповедь: лучшая помощь соседу — решительное продвижение.

— Ваше превосходительство! — вырос перед ним офицер от Безбородко. — Их превосходительство генерал-майор ранен!

— Кто ранен?

— Генерал Безбородко! Он повелел принять вам начальство! Вы остаётесь за него!..

Ядро разорвалось поблизости от Безбородко. Осколок, разворотив кость, отсек руку напрочь. Теряя сознание, генерал успел передать последнее распоряжение…

Решение пришло само собой: не теряя времени, прорваться в глубь крепости, к Дунаю, где высадилась и ждёт поддержки колонна Арсеньева. А частью сил оказать помощь четвёртой колонне. Там казаки с трудом отбиваются от янычар.

— Бегом к подполковнику Орлову, — повернулся Платов к адъютанту. — Передай приказ: «Ударить янычарам во фланг, отсечь их от ворот. А главными силами продолжать наступать, к Дунаю!»

С высоты крепостной стены Матвей Иванович видел узкие крепостные улочки, скопление домов, стрелы минаретов и круглые купола мечетей. Мерцали вспышки взрывов, несколько домов полыхали, охваченные огнём.

— За мной, донцы! — Платов выхватил из ножен саблю.

В ту минуту он забыл, что является не только командиром колонны, но и начальствует над соседней, четвёртой. Он знал: теперь важно, чтоб подчинённые видели его рядом и следовали его примеру.

— Мы сами, ваше превосходительство! — крикнул офицер Демьянов и тут же упал, сражённый пулей.

— Береги себя, Матвей! — рядом оказался брат, двадцативосьмилетний есаул Степан Платов.

— А ну, давай вперёд! — воскликнул Матвей Иванович. — На бастион!

Казаки бросились за Степаном, и Матвей Иванович оказался оттеснённым. Слева возвышался другой бастион, из него тоже палило орудие и через узкие щели-амбразуры хлопали мушкеты. Платов хотел направить подкрепление, но в бастионе уже послышались выстрелы. Тут же прибежал казак:

— Приказано вам донести, что ворвались в бастион, но турки наседают.

— Бастион держать! Никак его нельзя сдавать!

Из-за каменной стены вдруг выскочило четверо турок, с устрашающими криками бросились к нему. Одного Платов зарубил сам, со вторым разделался адъютант, остальных посекли подоспевшие казаки.

Едва они отошли, как в то место угодило ядро. «Повезло, — перекрестился Матвей Иванович, — малость задержись — и не быть живу».

Вдоль вала наступал Стародубовский карабинерный полк, командира не было, командовал незнакомый офицер.

— Как имя? — спросил его Платов.

— Ротмистр Андрей Слепушкин.

— Давай, Слепушкин, по валу, навстречу колонне Кутузова!

— Есть! — Офицер повёл казаков в сторону Новой крепости, которую штурмовал отряд Кутузова.

Был уже полдень, а сражение продолжалось. Неприятель дрогнул, но не был сломлен, яростно сопротивлялся. Казаки с трудом продвигались к Дунаю, где бились солдаты и казаки из колонны Арсеньева.

Свой последний, находившийся в резерве полк Платов повёл в сражение сам. Нужно было преодолеть открытое, простреливаемое пространство. Впереди спасительная каменная стена, за которой можно укрыться.

— За мной, братцы! К Дунаю!

За командиром дружно бежали казаки…

К полудню крепость пала. Было уничтожено 26 тысяч неприятельских солдат. Русским войскам досталась богатая добыча: 265 пушек, 345 знамён, 3 тысячи пудов пороха.

После боя де Рибас увидел Платова на городской площади.

— Спасибо, бригадир! — сказал он с чувством. — Подоспел к Арсеньеву в самый раз!