Атаман Альтаира

Меня удивило богатство местной атмосферы кислородом. В той газовой среде, что я вдыхал, его было процентов пять, никак не меньше! Чувствовалась большая работа хозяина планеты по улучшению газового баланса. Сколько же миллионов тонн льда он расплавил для обеспечения подобного соотношения?

Я пощёлкал пальцами, активируя бортовой компьютер.

— Слушаю и повинуюсь, — проплакал он мне в уши через скрытый в левом ухе динамик.

Угроза форматирования хорошо подействовала! В следующий раз надо пригрозить установкой параллельно работающей операционной системы.

— Слушай, Робертино, — приказал я, — луч прожектора удерживай на мне. Ясно?

— Так точно!

— Отмена приказа — двойной щелчок пальцами.

— Понятно.

— Всё, отключайся!

Я зашагал по пандусу вниз. Луч посадочного прожектора двинулся следом, удерживая меня в центре освещённого круга. Хороший у меня прожектор. Надо бы узнать в спецификации, какова его светимость в канделах, уж больно яркий он давал свет, не ослепнуть бы!

Лориварди Гнук подъехал на роскошном «файрболле» с адаптивной раскраской корпуса. Мой прежний «тандерберд» с золотыми рогами был, конечно, получше, но и машинка господина Гнука весьма неплоха для отдалённой планеты. Похоже, господин Гнук большой сноб и не меньший зануда. Тот, кто считает себя инженером человеческих душ, должен понять, что именно я хотел сказать этой фразой.

«Файрболл» вырулил на посадочную площадку и, заложив вираж перед самыми моими ступнями, встал передо мною. Стеклянный купол съехал назад, и череп кистепёрой рыбы обворожительно мне улыбнулся (надеюсь, все видели во сне, как улыбается акула или кистепёрая рыба?)

— Господин Йопи-Допи! Рад вас видеть на Баунти!

— Можно просто Сэмми, — разрешил я, — мне нравится ваш небосвод.

Я поднял глаза вверх, демонстрируя восхищение.

— Это же прекрасно, Сэмми! Садитесь ко мне! — пригласил господин Гнук. — Чашка прекрасного бренди скрасит сегодняшний вечер.

«Чашка» бренди, «ковшик»… Где-то напиток чайного цвета измеряют кувшинами. Правда, пока ещё никто в нашей Вселенной не додумался пользоваться в качестве единицы меры тазиком.

Я нырнул в ласковое чрево «файрболла», и адаптивное кресло ласково приняло меня в свои объятия. Разумеется, я не забыл дважды щёлкнуть пальцами, дабы бортовой компьютер понял, что не надо водить прожектором по всему лётному полю, отслеживая мои перемещения.

Автомобиль с беззвучным двигателем на твердотельном водороде домчал нас до стеклянного здания минуты за две. Я едва успел переброситься с Лориварди парой фразой о температуре воздуха.

Да, похожее на бриллиант здание оказалось гостиницей и очень даже недурной. Мраморный пол с подогревом инкрустирован изящными хризолитовыми аппликациями, сквозь сверхпрочный потолок на нас глядели придвинувшиеся почти вплотную небеса. Когда Лориварди завёл меня на балкон под крышей, открылся маленький фокус… Оказалось, что горы закрывали от находящегося внизу наблюдателя громадную багрово-красную планету, опоясанную чередой разноцветных колец. При взгляде с балкона это чудо природы, имевшее угловой размер не менее десяти градусов, было хорошо видно. Планета уместилась как раз между двумя высоченными пиками.

Лориварди не без самодовольства спросил:

— Ну, господин Йопи-Допи, как вам наша Мата Хари?

— Замечательно! Просто потрясающе! — Мой восторг был совершенно искренен. — Никогда ничего похожего не видел. Каков же её угловой размер?

— Реальный — девять и три четверти. Но из-за атмосферного искажения — почти одиннадцать градусов.

— Шикарно, шикарно! Вам вообще не нужна звезда, достаточно света, отражённого Матой Хари.

Подкатил робот-официант, мы взяли чашки с бренди. Если не ошибаюсь, это был «Плачущий Гоблин» с привкусом генетически модифицированного перца, очищенный коровьим молоком. Сейчас, когда молоко коровы из-за пандемии на Земле перестало использоваться в качестве продукта питания, его основная пищевая ценность свелась как раз к использованию в качестве лучшего ферментативного фильтра.

Бренди мягко ударил в голову, после двух добрых глотков полипы в моих носовых пазухах съёжились и приготовились умереть. Нос задышал легко и свободно, в штанах вдруг обнаружилось бодрящее шевеление. Тот, кому в жизни ломали нос каблуком, кастетом и тормозным устройством скоростного лифта, знает не понаслышке о великой связи носового дыхания с эрекцией. Даже в семьдесят два года.

Далее разговор потёк по накатанной схеме. Настоящим астрономам всегда есть о чём рассказать друг другу за чашкой «Плачущего Гоблина». Господин Гнук всерьёз интересовался планетарной астрономией, если точнее, планетоидными эволюциями. Сейчас он вовсю занимался разработкой математической модели «планетоида А-711», наиболее известного представителя «коричневых звёзд» или, как их ещё называют, «незажегшихся звёзд». Считается, что этот планетоид явился причиной гибели громадной «Колибри» с двадцатью тысячами человек на борту. Одна из крупнейших космических катастроф прошлого, если не принимать во внимание расстрел крупных лайнеров в ходе некоторых военных конфликтов последних полутора столетий.