Разумеется, выступление Каледина на Дону, в непосредственной близости от большевистского центра, казалось большевикам более опасным по сравнению с «мятежом» Дутова в далеком Оренбурге, еще менее значимым новым хозяевам России могло казаться выступление Семенова в Забайкалье. Тем не менее это было лишь началом сопротивления, его первыми очагами. Если сравнивать двух крупнейших казачьих вождей начального этапа Гражданской войны: Каледина и Дутова, то, разумеется, в Белом лагере осенью 1917 – зимой 1918 г. имя Каледина было гораздо более звучным, чем имя Дутова. Однако Каледин вследствие своей ранней гибели в начале 1918 г. успел лишь немногое в организации антибольшевистского движения донского казачества, тогда как Дутов – единственный из казачьих атаманов – провел на своем посту всю Гражданскую войну с самого ее возникновения и практически до окончания и сыграл определяющую роль в антибольшевистской борьбе оренбургского казачества, равно как и в Белом движении в целом. Таким образом, незаслуженно забытая фигура Дутова должна по праву занять место в одном ряду с другими вождями антибольшевистской борьбы.
Здесь целесообразно упомянуть об изданном в Пскове приказе Верховного главнокомандующего № 314 от 25 октября 1917 г., в котором А.Ф. Керенский призвал всех должностных лиц оставаться на своих постах и исполнять свой долг перед родиной436. Неизвестно, был ли Дутов знаком с этим документом, но действовал он в полном соответствии с ним. Действия Дутова были одобрены комиссаром Временного правительства Н.В. Архангельским, представителями местных организаций и даже оренбургским Советом рабочих и солдатских депутатов, осудившим действия петроградских большевиков и пообещавшим не выступать в Оренбурге до получения указаний партийного руководства из Петрограда (большевики тогда еще не составляли большинства в Совете). По приказу Дутова казаки и юнкера заняли вокзал, почту, телеграф, были запрещены митинги, собрания и демонстрации437. Хотя Оренбург был объявлен на военном положении, митинги в городе, в связи с нежеланием местных большевиков подчиниться приказу, все же проводились. Тогда по распоряжению Дутова был закрыт клуб большевиков, конфискована хранившаяся там литература, 5 ноября рассыпан набор 3-го номера и запрещено дальнейшее издание газеты «Пролетарий», редактор газеты А.А. Коростелев задержан, однако через десять часов освобожден под давлением «общественности»438. На самом деле пресловутая «общественность» состояла из большевиков – членов местного совдепа, которые, угрожая властям принятием оренбургскими рабочими каких-то «соответствующих мер», смогли добиться освобождения Коростелева439.
27 октября Дутов вновь побывал на заседании окружного съезда 1-го военного округа, где заявил: «Я был на соединенном совещании местных организаций и считаю нравственным долгом поделиться с вами, – мною получены сведения, что Москва отрезана от Петрограда, в последнем идет бунт. Васильевский остров, Николаевский мост и Зимний дворец атаковываются мятежниками. Министр-Председатель выехал на Северный фронт и во главе войск идет на Петроград. Москва – благоразумные люди захватили телеграф, дабы перехватывать распоряжения б о л ь ш е в и к о в (разрядка документа. –