Значительно хуже в годы Гражданской войны обстояло дело с наличием конского запаса, истощившегося уже в 1914–1917 гг., сложнее, чем до 1918 г., было обеспечивать войска оружием, боеприпасами, амуницией, продовольствием и фуражом, выплачивать огромной массе мобилизованных жалованье и пособия по выходу на службу, а также обеспечивать оставшиеся без работников семьи. Нельзя забывать и о том, что в 1918–1919 гг. по территории войска почти все время проходила линия фронта и часть казаков неизбежно оказывалась под властью красных. Все эти причины и обусловили невозможность тотальной мобилизации оренбургского казачества.
При этом многие мемуаристы достаточно правдиво, на мой взгляд, описывают опустевшие в результате мобилизации станицы войска. В частности, полковник М.Ф. Воротовов вспоминал о событиях лета 1919 г.: «Грустно, Боже! Как грустно было проходить по опустевшим родным станицам. Казаки все были в частях. Старики все ушли в пластуны… Проходили по станицам, и только одни женщины плачем провожали нас и в последний раз не знали как угостить и накормить…»2516
В качестве курьеза можно отметить, что даже женщины и старики стремились принять участие в вооруженной борьбе с большевиками. Например, в команду фельдъегерей был зачислен 70-летний вахмистр станицы Верхнеозерной Х. Корабельщиков2517. В годы Гражданской войны отличилась казачка станицы Нижнеозерной М. Пастухова – участница защиты Зимнего дворца в составе женского ударного батальона. Она пробралась в войско с оружием и наравне с мужчинами приняла участие в сопротивлении красным. Добровольно поступила в 1-й Оренбургский казачий запасный полк, окончила учебную команду, приняла участие во всех боях с 24 декабря 1917 г. по 17 января 1918 г., состояла в партизанском отряде Дутова, затем есаула М.Ф. Шеина, в 29-м Оренбургском казачьем полку. Воевала под Стерлитамаком и Уфой, была ранена. Участвовала в рейде в тыл красным, за боевые отличия произведена во все чины до чина подхорунжего включительно. Перенесла сыпной тиф и, еще не до конца оправившись, вернулась в строй, награждена серебряной медалью президента Французской республики2518.
В годы Гражданской войны войско дало на фронт немногим меньше людей, чем в годы Первой мировой, что уже говорит об успешности мобилизации. Разница никак не может быть отнесена исключительно на счет нежелания оренбуржцев бороться с большевиками, ведь именно Оренбургское казачье войско стало костяком наиболее мощных казачьих, если их так можно назвать, армий востока России – Юго-Западной и Отдельной Оренбургской. Только уральские казаки, помимо оренбуржцев, смогли также создать свою собственную армию, которая, однако, не играла той роли, какую играли Юго-Западная и Отдельная Оренбургская армии. Выставить же вдвое больше людей, по всей видимости, было невозможно – такая мера поставила бы войско на край гибели в хозяйственно-экономическом отношении. Один из руководителей антибольшевистского движения оренбургского казачества Генерального штаба генерал-майор И.Г. Акулинин писал, находясь в эмиграции: «Обращаясь к недавнему прошлому и учитывая все, что было сделано Оренбургскими казаками в борьбе с красным интернационалом, каждый из нас со спокойной совестью скажет: Оренбургское Войско долг свой перед Россией и казачеством выполнило»2519. По свидетельству противника, оренбургские и уральские казачьи части были серьезным подспорьем для белых2520.
Боевые действия на территории Южного Урала в 1917–1919 гг. носили маневренный характер, важнейшими узлами сопротивления являлись города. В связи с обширностью и малонаселенностью территории, а также незначительным количеством войск и красных и белых, растворявшихся в этом пространстве, бои шли в основном за контроль над населенными пунктами, позволявший обеспечить войска жильем и питанием и часто предопределявший благожелательное отношение населения близлежащих территорий к той или иной из воюющих сторон. Кроме того, как правило, в течение всего периода Гражданской войны в этом регионе боевые действия были прочно привязаны к железным дорогам. Бои велись также за контроль над шоссейными и иными коммуникациями.
Сплошная линия фронта, повсеместно занятая войсками, отсутствовала в связи со сложностью ведения боевых действий вне дорог, огромным пространством театра военных действий и малочисленностью сил противоборствующих сторон, борьба носила очаговый характер. Отсутствие сплошных фронтов приводило к возможности масштабных прорывов и обходов. Эти же факторы предопределили невозможность массирования здесь конницы – белому командованию просто нечем было бы заменить в таком случае отведенные в резерв или сосредоточенные в каком-либо одном пункте казачьи части. Войска были нечувствительны к потере тылов, т. к. все необходимое возили с собой. Причиной тому были перебои со снабжением и, собственно говоря, отсутствие налаженного тыла. Подобная практика добавляла значимости контролю над населенными пунктами, приравнивавшемуся к войне за теплые квартиры.