Атаман А. И. Дутов

«В Кульдже убит знаменитый атаман оренбургского войска ген[ерал]-лейт[енант] А.И. Дутов, убит предательски шайкой большевиков, ворвавшихся при содействии окружавших Дутова в его ставку. Хотя у меня лично с ген[ералом] Дутовым и было личное столкновение по поводу моего интервью с сотрудником «Сибирской Жизни» о беспорядочном отступлении Дутова из Оренбурга, но я его ценил, как большого патриота, не стяжателя, как человека, который ради честолюбивых замыслов не пойдет на подлости. Морально он был чище всех атаманов. Он был типичным казаком – умным, еще более хитрым, демократом, стоявшим везде и всюду за своих казаков. Но он, видимо, был окружен людьми слабыми в культурном и общественном смысле. Ген[ерал]-м[айор] Анисимов, бывший представитель оренбургского войска при правительстве Колчака и ныне называемый преемником Дутова, простой казак, фанатик казачества, но без доблестей, какие имел Дутов, без военных заслуг, какие были у Дутова, без широкого политического развития и понимания современных условий жизни. Такая замена Дутова не может создать подъема у оренбургского казачества, часть которых (так в документе. – А. Г.) прибыла в Сибирь с каппелевцами и ждала Дутова на Востоке. Очень возможно, что большевики, ожидая проникновения Дутова на фронт с Дальневосточной Республикой, поспешили с ним покончить предательским путем. Армия, возглавляемая на этом фронте атаманом Дутовым, была бы популярнее и у воинских частей, и у местного населения, чем армия, возглавляемая атам[аном] Семеновым…»²⁴²⁶

Такая оценка представляется весьма справедливой. Гораздо резче высказывался бывший однокашник Дутова по кадетскому корпусу и академии, Генерального штаба генерал-майор СА. Щепихин, который считал, что «раз взошел на подмостки – сам с них человек не спустится добровольно. Так и Дутов: он борется с Советами, но не забывает и своих конкурентов на власть в войске. Здесь он проявляет подчас жестокость и всегда коварство. Коварна его игра на два фронта – перед Комучем и перед Сибирью; перед Атаманом Семеновым и Адм[иралом] Колчаком. Он не стремится объединиться с соседями[-]уральцами, как бы опасаясь за свою власть²⁴²⁷. Думается, что если бы не неудачи, вновь его постигшие под Оренбургом зимой 1918 года, – он не так охотно пошел бы под знамя Колчака. Первый период его борьбы с Советами можно назвать поистине героическим: один, без союзников, первый поднимал знамя против большевиков. Разбит. Уходит в степи, всеми, кроме небольшой кучки преданных людей, брошенный. Второе его появление – результат выступления чехов и Комуча и отчасти Уральцев… Последовательные заигрывания с ним Комуча, Колчака, Семенова – возвышали его в собственных глазах, а поклонение населения – окончательно вскружило голову. Так до конца дней своих не успел Александр] И[льич] Дутов строго проконтролировать, подсчитать, проверить тот свой умственный и практический багаж, с которым он так легкомысленно сел в экспресс карьеризма. Очертя голову бросался в бой, забыв, что положение, столь случайно завоеванное (вернее, неожиданно свалившееся), обязывает… Что за радостями власти наступят будни серой, ответственной работы, ничего общего не имеющей с подготовкой Дутова по жизненному пути… Но легкомыслие! Этот стимул, этот признак, столь навязчиво сопровождающий почти всех вождей (и в кавычках и без них) революции, не обошел и Дутова. «Почему не я?!» – вероятно, не раз так вопрошал свою судьбу и Дутов»²⁴²⁸. Можно согласиться со Щепихиным – Дутов кажется порой легкомысленным и недальновидным, но было бы неверно сводить его личные качества лишь к этим недостаткам.

Генерального штаба генерал-лейтенант барон П.Н. Врангель, судя по его запискам, считал Дутова человеком решительным²⁴²⁹. Генерал Р. Гайда выделял Дутова среди казачьих атаманов и писал, что тот был исключением – начал сражаться против большевиков с целью навести порядок в стране еще до выступления чехословаков и не отступил от этого лозунга. По мнению Гайды, Дутов являлся монархистом и патриотом, однако его попытки повлиять на других казачьих атаманов были безрезультатными²⁴³⁰.

Весьма осведомленный британский генеральный консул в Китайском Туркестане (Синьцзяне) П. Эсертон в своих воспоминаниях отмечал: «Авторитет Дутова среди казачьего элемента русского народа был таким, что, если бы атаман жил дальше, он бы достиг далеко идущего влияния на судьбы России и Азии. Он был способным человеком с сильным чувством справедливости, казаки восторженно приветствовали его назначение на высокий пост в армии Колчака. В самом деле их отношение к нему было проявлением уважения и восхищения, и они искренне подчинялись его власти. С другой стороны, большевики считали Дутова одним из своих наиболее опасных врагов и, таким образом, ими была расставлена сеть, чтобы поймать в нее атамана… Так погиб Генерал Дутов, быть может, самый лучший и уж точно самый популярный из казачьих атаманов, и вместе с ним погибли надежды на великое казачье возрождение в Сибири и Азиатской России»²⁴³¹.