Слухи о Дутове и слава оренбургского атамана вышли далеко за пределы Оренбургской губернии и даже востока России, порой оренбургскому атаману приписывали то, к чему он совершенно не был причастен. Дутов еще спокойно пребывал в Тургае, а в Москве народный комиссар по военным и морским делам Л.Д. Троцкий в приказе от 13 июня 1918 г. уже отметил, что «преступный мятежник Дутов двигает против рабочих и крестьян темные банды на Урале»785. Казачье повстанческое движение связывали с Дутовым и представители Белого лагеря. Так, в конце мая 1918 г. известный правый политический и общественный деятель В.В. Шульгин писал из Киева командующему Добровольческой армией Генерального штаба генерал-лейтенанту А.И. Деникину: «Мое мнение – нужно узнать, чем дышит армия Дутова, и, если там лозунг монархический и союзнический, открыто провозгласить у себя в армии Алексеева лозунг за монархию и союзников и идти на соединение с Дутовым»786. Донской атаман П.Н. Краснов 28 (15) мая 1918 г. на встрече с Деникиным в станице Манычской также упомянул об общности целей борьбы Добровольческой армии, донского казачества, оренбургских казаков Дутова и чехословаков787. Епископ Уфимский Андрей (князь Ухтомский) в начале 1918 г. в своих «Письмах к верующим большевикам» призывал к покаянию и называл Дутова величайшим героем и спасителем Отечества наравне с Мининым, Пожарским и Кутузовым788. Сам же Дутов позднее отмечал, что «у нас были сведения, что есть отряды Деникина, Семенова, Калмыкова и др[угих], и эти сведения, долетая до нас, указывали, что мы не одни, что наше дело не пропащее»789. Враги Дутова, вероятно, в 1918 г. сочинили про атамана ругательное стихотворение, оказавшееся, к сожалению, пророческим790: