В моем звене чаще всего летали 1-й лейтенант Джонстоун, 1-й лейтенант Раймонд и стэфф-сержант Трои. В самых горячих схватках ведомым у меня был Джонстоун. Я сбил больше других самолетов противника, обычное дело — командир звена всегда атакует первым. Джонстоуна сбил «Зеро» 1 апреля, но мой товарищ успел выпрыгнуть из горящего «Корсара». Летчик удачно приводнился, а через день уже был на Гуадалканале. Ко мне вернулся надежный и верный ведомый, Джонстоун не однажды спасал мне жизнь.
12 августа мы сопровождали бомбардировщиков, в том полете Джонстоун снял с хвоста моего «Корсара» японский «Зеро». Японец все же успел выпустить очередь — семь 20-мм снарядов и 37 пуль винтовочного калибра. Мой «Корсар» загорелся, кабина наполнилась дымом. «Боже, только не здесь!»- воскликнул я, слишком хорошо зная, ЧТО делают японцы с пленными летчиками. Все же я стал готовится к прыжку с парашютом. Открыл фонарь — дым сразу вытянуло из кабины набегающим потоком воздуха. Я пристроился к группе «Либерейторов» в надежде дотянуть под прикрытием мощного оборонительного вооружения бомбардировщиков до аварийной полосы в Сеги на Новой Джорджии. Управлять истребителем было очень тяжело, но я все же сел в Сеги.
Ховард Финн, 1-й лейтенант из той же эскадрильи VMF-124, также стал асом, летая на «Корсаре». Он так рассказывал о своем боевом опыте:
Первым самолетом противника, который я сбил стал бомбардировщик «Бетти». Его я завалил 10 июня 1943 г. В тот день нам сопутствовала удача: мы оказались в нужное время в нужном месте. Ночью один наш транспорт получил попадание торпеды, теперь он двигался со скоростью не более 2–3 узлов. Береговой наблюдательный пост информировал нас о трех японских бомбардировщиках в 100 милях от нас. Мы завершили третий круг над районом патрулирования, когда японские самолеты подошли на дистанцию визуального обнаружения. Я качнул крыльями истребителя, чтобы привлечь внимание кэптена Эрла Кроу (7 побед) к бомбардировщикам противника. Он меня понял, мы устремились в атаку. Я сбил один «Бетти», с двумя другими разделались летчики моего звена. Это был очень успешный вылет — мы не допустили атаки вражескими бомбардировщиками поврежденного транспорта. Судно с ценным грузом на борту удалось отбуксировать в Тулаги.
Моя вторая победа в воздушном бою стала воистину удивительной. 16 января японская авиация предприняла массированный налет на Гуадалканал. Никто не успел взлететь на отражение налета. В это время у нас заканчивалось время патрулирования. Меня, Эрла Кроу и Тома Матца земля срочно направила в район порта Тулаги. Кроу первым обнаружил противника: «Бандиты внизу, над самой водой». Мы спикировали к океану, где напоролись на группу «Зеро». Я пристроился в хвост одного японского истребителя. Точные очереди пулеметов «Корсара» зажгли «Зеро». Затем я атаковал «Вэл», воздушный стрелок бомбардировщика отстреливался отчаянно, но я сбил «Вэл». Пикирующие бомбардировщики из-за неубирающихся опор основных шасси имели низкую скорость полета. Я мог диктовать место и дистанцию боя. У экипажей «Вэлов» не имелось шансов на удачу в бою с «Корсарами».
Когда мы только начали воевать, у японцев еще оставались опытные летные кадры. Эти летчики владели «Зеро» блестяще, они крутили виражи с очень малыми радиусами. Даже «Вэл» однажды заложил такой вираж, что с трудом удержался у него на хвосте. Низкая скорость не позволила бомбардировщику ускользнуть — я все-таки сбил его. В феврале 1943 г. мы дрались с опасным противником, но затем профессиональный уровень японских летчиков в массе стал снижаться, их действия стали предсказуемыми, а разнообразие типов маневров уменьшилось. Нередко, обнаружив наше приближение, японцы боевым разворотом уходили от схватки. Я не сомневаюсь, что летом 1943 г. японцы потеряли много опытных летчиков. Восполнить эти кадры противник не смог до конца войны.
«Корсары» прибывают