Астровойны

— Он пришел в наш дом. Ты помнишь старое зеркало? Он пришел из него и привел орков. Они пленили отца, а меня заставили провести их в форт. Я не хотел помогать. Но Рап овладел моей волей. А когда я все-таки сбежал от орков и вернулся домой — я увидел, как отец сражался с Рапом…

— Никто не может сражаться с Рапом.

— Но отец сражался. Правда, демон оказался сильнее… — Даймон поднял на собеседника мокрые глаза. — Они заставили меня. Я не мог противиться. Почему паладины обвиняют меня в гибели солдата из форта? Ведь не я убил его!

— Это сейчас неважно.

Юноша с болью посмотрел на брата.

— Ты мне не веришь?

— Не знаю, — ответил Думан. — Но это ничего не значит. Я попытаюсь тебя вытащить. Поговорю с Главой Ордена.

— Почему ты мне не веришь? Думан, ты единственный; кто у меня остался! Единственный близкий мне человек. Почему ты не веришь?

— Не распускай сопли! — сурово сказал крестоносец. — Вспомни, чему учил нас отец. Попытайся держаться с достоинством. Хотя бы во имя него.

Даймон шмыгнул носом и поспешно стер слезы. В душе бушевало смятение, но теперь появилась надежда. Теперь рядом с ним был старший брат. Даймон безраздельно доверял ему и, когда смотрел на родное лицо, ощущал благодарную теплоту в груди.

— Я постараюсь… постараюсь держаться с достоинством.

— Держись, брат.

К темнице приблизился незнакомый паладин, которым принес пенное мыло, полотенце, сотканное из трав, и чистую одежду. Когда он передавал эти вещи пленнику сквозь решетку, Думан отстранился.

— Я еще вернусь, — сказал он.

— Я верю только в тебя! — прошептал напоследок Зверолов-младший, прижимая одежду к груди.

Молчаливый паладин, который принес одежду, заштопал раны на ногах. Теперь ступни были обклеены пластырем, а на прокушенном бедре белела квадратная мономолекулярная заплата. После его ухода Даймон лежал на деревянном топчане, прокручивая в голове разговоры с братом и Артуром Мудрым. Иногда его глаза наполнялись влагой, но он тут же вспоминал слова Думана о том, что нужно держать себя в руках, и застывал, глядя на свод пещеры.

Пролежав без движения больше часа, он вдруг обнаружил, что до сих пор прижимает к груди мыло и чистую одежду. Запах немытого тела неожиданно сделался острым и нестерпимым. Даймон почувствовал к себе отвращение.

Он помылся в ледяной воде, которая текла по темной стене в дальнем углу пещеры. А когда одел свежее белье, то обнаружил, что дурные мысли исчезли вместе с грязью, а их место заняла тоскливая грусть и воспоминания о родном доме. Следующие несколько часов он просидел в тени, на полу, прижавшись к стене и откинув голову. Он не поднялся, когда принесли ужин. И оставленный возле решетки поднос с кашей, овощами и киселем простоял до утра.

Возможно, он просидел бы в задумчивости целую ночь, но к вечеру, когда Ковчег накрыла тень ближней планеты, к нему явился неожиданный гость.

Точнее, гостья.

Министерство обороны

Оставив охрану возле дверей, Балниган не вошел, а ворвался в помещение своей приемной. Секретарь вскочил со своего места с опозданием, за что удостоился пронизывающего взгляда.

— Вам несколько посланий, в том числе от Савла. Вице-адмирал просил связаться с ним немедленно.

— Давно?

— Час назад.

Балниган взглянул на экран, который непрерывно транслировал сигнал, получаемый из Бутылочного Горлышка. Черные орочьи звездолеты стояли неподвижно, напоминая сеть, растянутую в космосе руками того, чье имя никто не ведает.

— Немедленно ко мне начальника штаба, — распорядился он, думая о чем-то.

— Слушаюсь! — Секретарь вытянулся. — Еще одно сообщение. Два часа назад звонил советник президента.

— Что ему было нужно?

— Он искал вас. Говорил, что дело срочное. Угрожал.

— Козлобородый вечно сует нос в чужие дела. Если будет звонить — меня нет.

— Слушаюсь!

Его кабинет представлял собой круглый зал, стены которого защищены многослойной броней. Балниган побывал в нем лишь однажды. Вчерашним утром. Всего двадцать минут. С тех пор присесть не пришлось.

Он плюхнулся в кресло, тяжелые ладони опустились на столешницу с такой силой, что вздрогнула старинная лампа, оставшаяся от его предшественника, старого адмирала Тартуро. Хрустальные сферы, разрисованные розами, не только светились, но и, как утверждал прежний главнокомандующий, создавали излучение, которое успокаивает нервную систему.

Первым делом Балниган по шифрованному каналу соединился с вице-адмиралом Савлом, преданным ему человеком, который теперь исполнял обязанности командующего Пограничным флотом.

— Мой адмирал! — произнес Савл, как только узнал его на экране интеркома. — Я искал вас, но не мог найти.

— В чем дело?

— Я и мои люди в растерянности. Мы не понимаем, что происходит. Почему мы должны выполнять обратную перегруппировку через тридцать минут после начала маневра? Мы сожгли горы топлива, а в результате вернулись на те же позиции.

— Ничего не понимаю. О чем ты говоришь?

— О президентском приказе.

— О КАКОМ ПРИКАЗЕ? Савл на мгновение замер.

— Вы не в курсе?

— Стал бы я спрашивать, если бы знал, в чем дело!