Астора

Дежурство кончилось. Гафаров заглянул в график работы своего блока. Значит, остался только волейбол. О волейболе думать не хотелось – намотался за день, от злых взглядов голова болит. Но придется идти – Гробов требует! Задавил он командиров своим вниманием. Что сделано за день – отчет. Дисциплина отдыха, мероприятия Е.К.Г., дежурство на производствах, контроль жилых зон, патрулирование зеленой зоны – что еще? Все проверяет лично, откуда только время берет. Как только построили Город, так и насел со своим Единым Коллективом Города. А его, может, вообще невозможно создать, никто ж не проверял… Командиры изнывали под нагрузками, на горожан глядели с плохо скрываемым бешенством, друг на друга – с жалостью. Один Чученов благодушествовал. Ему хорошо – командиром на заводе дельтапланов. Там все ребята одержимые, буйные интеллектуалы! Со страстью увлекаются всем на свете. Работать с ними – одно удовольствие. А гафаровский блок – сборная компания. Конечно, получше, чем у Деда, с его рудничными рабочими, но все равно… командированные, студенты-практиканты, прочий сброд. Идею Единого Коллектива Города они не примут никогда просто по причине своей временности здесь. Им бы с пивком в зеленую зону, или на Сортировочную на то же пивко, или в холл к видеоканалу. И как-то их надо выгонять из зеленой зоны, склеивать в коллектив и выдавать в нарядной упаковке Гробову как полуфабрикат Е.К.Г.

Загудела связь. Легок на помине!

– Командир Гафаров! – донесся брюзгливый голос Гробова. – Где твой рапорт?

– Уже отправил, – сообщил Гафаров. – Вне рапорта: у нас гость по белому списку, то есть ему полный допуск в Город. Я его пока к себе заселил. Некий Овсянников Иван Алексеевич. Документов – одна справка, да и та…

Гробов молчал.

– Есть коррективы? – осторожно поинтересовался Гафаров.

Вообще-то для особых гостей существовала в заповеднике база отдыха, с элитной охотой и нужным сервисом – но даже особые гости не проходили по белому списку. Полный допуск в Город – это… очень много. Так что разъяснения были очевидно необходимы. А Гробов молчал.

– Все же приехал, – наконец буркнул Гробов. – Ну-ну…

И опять надолго замолчал, видимо, оперируя какими-то высшими соображениями. Потом спросил, есть ли ночные работы по блоку. Работы, естественно, имелись.

– Примешь участие! – приказал Гробов. – Ночные смены волынят, подкрутишь им гайки.

– У ремонтников есть свое начальство, – рискнул возразить Гафаров. – Пусть и они поработают! А то командиры везде, как подгонялы…

– Детский лепет! – отрезал Гробов. – Не надо быть подгонялой! Мы строим Е.К.Г. Вот иди в ночную смену и строй. Ремонтные мастера это за тебя не сделают, им от института заданий хватает. Ясно?

Гафарову сразу стало ясно, что именно в ночную смену и надо заниматься созданием Единого Коллектива, и Гробов удовлетворенно отключился.

– Я слышал, сигнал тревоги был? – поинтересовался Иван.

– Сигнал? – рассеянно спросил Санго Риот. – Не мог ты его слышать… э, а как ты прошел в разведцентр?!

– А что случилось?

– Захвачена база Седьмого заградотряда – и сейчас мы будем их оттуда вышибать!

Глаза командира пограничников горели восхитительным буйволиным гневом. Риск, кровь, насилие – вот это и была его настоящая жизнь!

База Седьмого – это было на орбите, прямо над головой. Иван потянулся к запасному боекомплекту.

– …Я пойду вторым, – сказал Иван напарнику. – Я лучший в ближнем бою, мне надо беречься.

– Справедливо, – согласился пограничник. – Чудеса бывают, хотя и реже, чем хотелось бы. Но вдруг мы доживем до ближнего боя?

…Они бежали по пустым переходам. Был шанс отбить центральный пост управления. Это значит – не дать уничтожить базу, это значит – ближний бой, скорая смерть!

Здесь не было живых врагов, только самонаводящиеся системы. Человек уступал их реакции, и пограничник упал, но Иван в этот момент был не совсем человеком. Пулеметы подавились тактильными гранатами, и Иван достал дверь центра. Закрыта! Взрыв – здравствуйте, я пришел! Дернулся и упал с простреленной головой дежурный офицер, от пульта управления полетели клочья, по Ивану палили со всех сторон…

Кто-то жестко сдавил грудь. Бросок с подбивом, головой об пол его!..

И тут Иван пришел в себя. Тускло светила лампа, по коридору метались серебристые фигуры.

– Держи его! – орали от стены.

Люди, сопя и мешая друг другу, хватали его за ноги. Он поддался. Железные объятия соскользнули.

Иван сидел на полу у дверей своей квартиры. Люди в серебристых комбинезонах подбирали разбросанный инструмент и азартно ругались. Явно не гоэмские десантники.

Над Иваном стоял парень в такой же, как у всех, рабочей форме, его красивое бесстрастное лицо было Ивану смутно знакомо. Командир Гафаров.

– Вы открыли пинком дверь своей квартиры и напали на ремонтную бригаду.

Командир внимательно смотрел на пояс Ивана, по которому перебегали угасающие искорки.

– Это я во сне, – поразмыслив, решил Иван. – Опять приснилось, что веду бой на базе Седьмого заградотряда. Бывает. Извините, кстати.