Астора

Александру я нашел в промкольце, в цехе животноводства. Здесь я еще не бывал. Видимо, здешний начальник решал проблемы сам, нас не вмешивал, мы и не вмешивались. До этого дня. Аврал с энергией разом вырвал из наших рядов всех командиров, способных понять специфику непрерывных циклов в животноводстве, в основном бывших врачей и ветеринаров. Александра – врач, поэтому охрану подстанций валили без нее. Ну и хорошо, грязное это занятие… Хорошо, что ребята-дроздовцы закончили свои непознаваемые дела, что электрическое сердце Города отныне работает в автономном режиме, что стремительные «горные орлы» больше не должны падать из поднебесья на охрану подстанций. Очень уж это рискованно. В следующий раз могут и автоматным огнем встретить.

Противно светили ультрафиолетовые лампы. Сашенька, ты где? Можно было вызвать ее по связи, но лично найти гораздо приятнее, и я ее, конечно, нашел. Нас друг к другу как магнитом тянет. Саша убирала следы командирского вмешательства в автоматизированную жизнь цеха, всякие ручные инструменты. «Жук» исправно уволок тележку с лопатцами-корытцами-ведрами куда-то в мойку.

– Как в юность вернулась! – счастливо сообщила Саша. – Представляешь, здесь тоже ведут работу с интеллектом высших животных! А результаты!..

Я сразу заинтересовался. Большинство ученых покинули Город давно, и скоро это начнет сказываться. Город перестал «взрослеть». Цех животноводства, получается, избежал подобной участи. Я так заинтересовался, что тут же отправился знакомиться с местным боссом. Милый оказался человек, не прогнал любопытных, и мы славно пообщались. Да, здесь командиры точно не требовались, здесь все сотрудники как командиры. Вот так живешь и не знаешь, какие замечательные люди совсем рядом! Я-то цех животноводства раньше воспринимал только в виде контейнеров с жидким удобрением, что исправно поступали в ведомство Нецветаева…

Александра получила какое-то короткое сообщение, видимо, от Кузьмина. И куда сразу подевалась ее светлая улыбка, словно тучи на небо набежали.

– Дмитрий Евгеньевич, – странным голосом сказала она. – Извините, что решила за вас…

У меня появилось дикое ощущение, что она готова заплакать. И не только у меня. Местный босс подхватил блок-контрольку и ушел проверять автоматику, словно рядовой слесарь. Решил, что у нас личные проблемы. Хороший он мужик, почему только не командир?

– Дмитрий Евгеньевич, случилось нечто, что меняет все, – твердо сказала Саша, справившись с волнением. – Чтобы быть и далее рядом и вместе, необходима формальность. Вы должны дать присягу. Властью, данной мне, спрашиваю: согласны ли вы отдать себя делу защиты родины? Отвечать да или нет.

Ее слова были совершенно непонятны. Мы, конечно, все здесь патриоты, но… под родиной можно всякое подразумевать.

– Это присяга офицеров-пограничников космических войск, – тихо пояснила Саша. – Наша, внутренняя присяга. Ситуация с Городом вышла сегодня за пределы компетенции командирского корпуса. Начиная с этого часа, Город будут защищать погранвойска. Мне дано право принимать в наши ряды необходимых специалистов.

Я достаточно долго пробыл в командирах, чтобы понимать разницу. Мы, командиры, не убиваем. Наше оружие – шоковое. Оно выключает на четверть часа. Иное дело любые войска. Это кровь и смерть. Так с кем нам предстоит биться, в глубинах сибирской тайги?! Кто посягнул? Уцелеем ли?

Мое «да» далось мне нелегко, потому что я понимал, на что подписывался.

– Мне очень жаль, что все так получилось, – обронила Саша и отвернулась.

Я ее правильно понял. Между нами все только начиналось, а война, она разве что в книгах оставляет время и место для любви. Уж я-то знаю. На самом деле это кровь и смерть, и потеря близких.

В полном молчании мы покинули промкольцо и отправились к башням Золотых ворот. Там, в кабинете давно пропавшего Гробова, сейчас наверняка собираются офицеры космических войск, как я понимаю, из наших боевых пятерок. В командирской круговерти дел мы как-то подзабыли их истинное предназначение. Александра Кузьмина – офицер погранвойск? Теперь и я тоже? А это возможно? Я достаточно прожил на свете, чтобы понимать: не повеление любимой женщины делает офицером, что бы там ни пели поэты.

Щелкнули блокираторы на двери начальственного кабинета – проходите! Опс. Я и не знал, что гробовский кабинет – защищенное помещение. Интересно, а незащищенные помещения у нас есть?

В кабинете сидели, естественно, Кузьмин со товарищи. А остальные? Позже подойдут? Не единственная же у нас боевая пятерка! Я уставился недоуменно на ребят. Они – на меня.

– Дмитрий Евгеньевич принял присягу, – тихо сказала Саша.

Кузьмин поизучал меня, поразмышлял чего-то, переглянулся с Чученовым, как всегда в моменты затруднений – и предпочел промолчать.

– Ну и… кого же мы видим перед собой? – спросил Гафаров.

– Командира учебки, естественно, – пожала плечами Александра. – Дмитрий Евгеньевич все равно преподает и у курсантов, и в школе юнг. Кроме него, некому.