Астийский эдельвейс

— Но все-таки? — не отступал Максим.

— Масса факторов может склонить чашу весов в ту или другую сторону Общих закономерностей здесь нет.

— Вы так думаете?

— Я знаю это.

— Поэтому и не можете сказать, каким путем пойдет развитие цивилизации Земли, хотя уверены, что мы стоим на распутье?

— Вам виднее это.

— Допустим. Но разве для вас безразлично, каким путем мы пойдем дальше?

— Нет, не безразлично. Мне очень хотелось бы видеть землян на высшей ступени разума. Но, поймите, помочь вам в этом я не могу ничем, абсолютно ничем. Ибо о каких-либо проповедях не может быть и речи, — их достаточно произносится и на Земле. Передать же вам все наши знания я просто не имею права. Вы не доросли до них. Это все равно, что дать ребенку бомбу. Ну разве могу я, к примеру, сообщить вам сведения о гравитации, энергии мезонного поля, технике преобразования генетического кода и тому подобном? Повторяю, вы не доросли до них.

— Кто — мы?

— Как кто? — усмехнулась Этана. — Вся ваша цивилизация, все человечество Земли.

— Ну да, особенно если прийти к выводу, что «вся планета фактически занята лишь одним: изготовлением и накапливанием оружия уничтожения друг друга», — вспомнил Максим недавно услышанное от Мионы. — Действительно, есть отчего предать нас анафеме! Но что значит «вся планета»? Разве я, мои отец и мать согласны были с этим?

Разве хотели этого Антон, Лара, дядя Степан и другие знакомые вам земляне? А таких людей миллионы, абсолютное большинство планеты. Хотят и делают это лишь те, кто стоит у власти и в фанатическом, ослепляющем разум стремлении утвердить эту власть или отнять ее у своих политических противников готовы уничтожить сотни тысяч ни в чём не повинных людей, а то и всю цивилизацию планеты.

Но разве по ним, этим одичавшим от жажды власти сатрапам следует судить о характере цивилизации? Да и как вообще можно оперировать такими абстрактными понятиями, как народ, человечество, население всей планеты? Это же не какая-то аморфная однородность, а совокупность отдельных индивидуумов, абсолютно разных по своему умственному, моральному, эстетическому уровню.

— Особенно на вашей планете, — подхватила Этана. — Просто калейдоскоп какой-то!

— Я думаю, это относится не только к Земле, но к к другим планетам, стоящим на такой же стадии развития. Иначе не кз чего было бы формироваться тому законченно-совершенному типу разумного существа, какие составляют цивилизации, подобные вашей.

— Любопытно…

— Да. И вы, я полагаю, не до конца рассмотрели этот калейдоскоп. Слов нет, в многомиллиардном муравейнике, каким вам кажется, по-видимому, человечество Земли, найдется немало тупоумных себялюбцев да и просто отъявленных негодяев. И они, несомненно, прежде всего к схватываются объективами ваших автоматов-разведчиков. Но ведь основная-то масса людей, независимо от их национальности и социального положения, хотят лишь одного: честной спокойной жизни для себя и своих детей. К тому же вы наблюдаете планету, человечество как бы в виде мгновенной фотографии. Без истории его становления. Но можно ли судить о будущем, не зная прошлого?

Знаете ли вы, что около четырехсот лет назад мракобесы-церковники сожгли на костре выдающегося сына Земли, великого итальянского мыслителя, космолога и философа Джордано Бруно? Сгореть на костре… Можно ли представить смерть более мучительную и страшную! И он мог избежать её, сказав лишь одно слово отречения. Однако Бруно предпочел смерть отступничеству от своих идей. И красные гвоздики на Площади цветов в Риме, где когда-то пылал костер инквизиторов, до сих пор славят подвиг одного из творцов нашей цивилизации.

А можете ли вы понять, как русский революционер Николай Кибальчич, двадцатисемилетний молодой человек, приговоренный к смерти через повешение, в своей одиночной камере Петропавловской крепости, боясь упустить хоть одну минуту из оставшихся ему часов жизни, чертил острием камня \на тюремной стене схему изобретенного им ракетного двигателя и вместо просьбы о помиловании писал:

«Если моя идея будет признана исполнимой, то я спокойно встречу смерть, зная, что эта идея будет существовать среди людей, для которое я готов пожертвовать жизнью».

— Но все это из области чувств, эмоций, — возразила Этана. — Я знаю, этого на Земле больше чем достаточно Однако, поймите, цивилизацию создают не чувства, а разум. Только разум!