Ассистент клоуна

Капельмейстер Ясикович, виновато переминаясь, сообщил, что покрывается аллергическими пятнами от плохой музыки. А сосед сверху до поздней ночи крутит всякую современную пошлость, от которой нормальный человек может погибнуть. И поэтому он, Ясикович, считает своим долгом предупредить органы заранее.

— Что касается девицы Савченко, — понизил голос капельмейстер, — то оркестр готов играть на похоронах бесплатно, в качестве благотворительной акции. — И вам, как представителю власти, должен сказать по секрету: Шопен уже не котируется. Пора отправлять старика в архив. Вы меня понимаете? Как раз по случаю я написал новый похоронный марш.

И тут же попытался что-то напеть, после чего немедленно был выставлен за дверь.

Коля Секвойский через ту же вахтершу Клавдию Петровну пригрозил прийти на допрос с тиграми, если ему немедленно не выдадут положенного количества мяса. Потому что тигры без мяса не только не работают, но и не живут долго. И вообще закусывать стало нечем. И не пришел.

Надо сказать, что Иванов не поленился все проверить. И выяснил, что тиграм Секвойского мясо действительно недодают. Причем в немалых количествах. Но это еще не все. Оказывается, дрессировщики каждый месяц подавали заявки на продукты для животных. Заглянув в эти заявки, Иванов был поражен невиданными запросами этих детей саванн, тайги и даже тундры. В заявке для тигров, например, сразу за мясом, уже вторым пунктом шла водка, а слоны и лошади, оказывается, потребляли красную икру, коньяк и сырокопченую колбасу.

Что же касается Ипсиланти, то он на каждом допросе плел про генеральную идею, которая воплотилась в жизнь не совсем так, как он хотел. Как будто подобная мысль содержала какую-то новость. Генеральные идеи, что всем известно, всегда воплощаются не там, не теми и не так. И еще требовал, чтобы его выпустили, потому что стены камеры мешают ему отражаться в мировом зеркальном пространстве.

— Гражданин задержанный, — гипнотизировал его Иванов, используя годами наработанное. — Мы вам верим. Мы вам очень, между нами говоря, доверяем. Как никому другому. И мы вас немедленно выпустим и даже отвезем на машине домой, если вы нам скажете, в каком зеркале в данный момент отражается ваша подопечная София Савченко. И отражается ли она где-нибудь вообще.

— Вообще — да, а так — нет, — доверительно сообщил Ипсиланти, после чего был немедленно сопровожден обратно в камеру.

Тем не менее его пришлось выпустить. Но по причине совершенно иного свойства. Сокамерники стали угрожать Ипсиланти расправой и требовать, чтобы он тут же, в камере, соорудил черный зеркальный ящик. Как доложил сидящий на верхних нарах в этой же камере секретный сотрудник Колодкин, мысль о коллективном побеге давно овладела криминальными умами обитателей камеры предварительного заключения. Отсутствие подсобного материала для изготовления ящика в расчет не принималось. Карманник-рецидивист Ломидзе, сильно потерпевший из-за массового обнищания населения и в результате попавшийся на выкручивании цветных лампочек из светофора, объявил, что способен украсть все, что можно украсть, и открутить в камере все, что можно открутить. Лишь бы соорудить ящик. А если Ипсиланти не согласится вызволить его из заточения, то он и ему все открутит.

Из этой тюрьмы, как известно, никто еще не бегал. А если и бегал, то недалеко. И вот — такая возможность. Тем более что Ипсиланти, надо отдать ему должное, пообещал все сделать как надо. То ли испугался, то ли впрямь чего замыслил. Или совсем с катушек соскочил. Иванову только коллективных побегов не хватало.

А тут еще у парадной двери отдела по борьбе с исчезновениями возник стихийный митинг. Человек на пятьдесят. Откуда появились эти люди, Иванов поначалу так и не понял, хотя и догадался, что они из тех, кто всегда поперек. Что бы ни случилось. И еще опытным взглядом из окна он сразу подметил, что митинг, хотя, с одной стороны, и стихийный, а с другой — не совсем. Из-за спин выглядывал заводила-дирижер с мегафоном, и в этот мегафон орал всякие непристойности, включая требование вернуть богатства недр представителям народа. Фамилии представителей заводила не сообщал. Но Иванов, уже переживший в своей биографии исчезновение банка “Виадук”, и без того догадывался, что кому-то понадобился передел собственности. А для этого можно использовать все и всех — даже сумасшедшего фокусника. Собравшиеся размахивали заранее заготовленными плакатами, среди которых особо выделялись своей категоричностью идеологические призывы следующего содержания: “Свободу Ипсиланти!”, “Цирку — цирк!” и даже “Свободу народной иллюзии!” Пришлось Иванову пойти на диалог с народной массой.

Выйдя на крыльцо, он вежливо попросил изложить все требования письменно. Но в ответ немедленно загремел стройный хор: “Сво-бо-ду! Сво-бо-ду!”

— Какую свободу? — возмутился Иванов. — Вам что, свободы не хватает?

— Немедленно выпустите иллюзиониста! — подскочил к нему заводила с мегафоном. — Он не виноват!

— А кто виноват?

— Виновата антинародная власть!

— А власть тут при чем?