Ассистент

Ближе уже к концу полета она все ж задала наиболее деликатный вопрос:

— Как у вас с Самирой дела?

— Все хорошо. Я же могу не отвечать подробнее?

— Можешь. Она сказала мне за тобой приглядывать. И ещё говорила… что ты остыл к ней, что уже не настолько горяч, и вот это вот всё. Не знаю, может, это просто чтобы меня как-то утешить, кто её разберёт.

Час от часу не легче. Я пожал плечами, но Алла продолжала:

— Ещё говорила, что у тебя первая любовь в Санкт-Петербург укатила. Скажи честно, ты поэтому этот заказ перехватил?

Она была чертовски права, но я решил закрыть тему.

— Не стоит об этом. Сейчас важна только работа. Но ты приглядывай, приглядывай.

Тем не менее, два с половиной часа прошли весьма стремительно. В аэропорту нас ждал сопровождающий: поскольку стоимость доставки была не такой уж высокой, кейтов аппараты в своей начинке содержали немного, а рейс не такой уж длинный — решили подрядить местного. Им оказался пожилой интеллигентный дяденька в берете, который ожидал нас в зале аэропорта.

Каким бы не был Петербург — коренного петербуржца ни с кем не перепутать.

— Здравствуйте, здравствуйте, молодые люди. Поручик Горбунов, Вольдемар Иванович. По совместительству — поэт… нас ожидает экипаж, пройдёмте.

Аэропорт находился очень близко к городу. А сам городской план и информация из сети очень напоминали привычные мне петербургские: город в устье реки, на двух берегах, двух крупных островах и множестве мелких, каналы, разводные мосты.

Только вот река Нева вытекала не из Ладожского озера, а из Онежского, а сам город располагался на двести километров северо-восточнее. Ладожское озеро же было продолжением Финского залива, и единственное, что было там из привычного — это город-остров Кронштадт.

Узнав, что мы здесь в первый раз, Вольдемар Иванович устроил нам настоящую экскурсию.

— Мы сейчас движемся по Московскому Проспекту, своеобразные ворота города. Вот стелла первым свободным рабочим. Если двигаться по шоссе строго на юг — мы упрёмся в нашу южную столицу. Хотя, конечно, это ошибка, что Москва — столица, решение о переносе было огромной, огромной ошибкой. О, сейчас мы проезжаем завод «Электросила» — два корпуса по разные стороны проспекта, внизу под нами — огромный тоннель с железной дорогой, соединяющий заводские корпуса. Всё разворовали, всё растащили, никакой промышленности… У меня есть стихи на этот счёт…

'Проехало орало

Крестьянину по рылу…'

— Вы социалист? — догадался я.

— Я был им, — вздохнул Вольдемар. — И остаюсь в душе. Эту страну не вылечить и не победить, не победить и не вылечить, да…

— То есть именно поэтому вы в Курьерской службе?

— Вы проницательны, юноша. У нас был кружок в семидесятые, мы были молоды и смелы, но за нашу смелость были награждены ссылкою.

Алла прошептала на ухо:

— Надеюсь, он видел, кому мы везём груз? Не будет ли никакого конфуза?

— Запросто будет, — кивнул я. — Думаю, об этом стоит поговорить на берегу.

Словно поняв, на какую тему мы треплемся, он сказал:

— Вы, дорогие мои, видели, кстати, кому наша доставка предназначена? Это уму непостижимо! Регенту! Нет, другой бы обрадовался бы, но у меня есть… есть некоторые принципы! Моё начальство раз от раза издевается надо мною, отправляя к наиболее мрачным представителям cohortes de sbires. Ноги моей там не будет. Ни-ни! Ни за что. Я уже всё это власти в своём творчестве высказал и считаю, что лучше Никиты Сергеевича регента у императора не было. Так что я доставляю прямо до эрмитажных залов Зимнего, затем сижу на лавочке и наслаждаюсь полотнами люксембургской школы эпохи Возрождения. А вы несёте дальше. И от вознаграждения я отказываюсь!

— Погодите, а куда мы едем? — спохватился я. — Прямо в Зимний?

Наш социалистический коллега нас так заболтал, что мы даже не удосужились спросить, куда едем.

— Нет, разумеется! Этот мрачный царист сможет принять вас только завтра вечером, в районе восьми. Я везу вас на постоялый двор, к одной моей старой знакомой. На самый Невский. Не сильно богатый, но… Да, я снял номер с раздельными комнатами, ведь правильно сделал, да? Или же вы, молодые люди…

— Правильно, — кивнула Алла и вздохнула. — Мы просто… просто коллеги.

Гостиница оказалась абсолютно не соответствующей заявленным шести звёздам из десяти — бурые подтёки на потолке, грязноватый душ, тесные мрачноватые комнатки. Впрочем, внизу оказалась приятная блинная, где мы плотно поужинали. Встал вопрос — чем себя занять. Оставаться на ночь вдвоём в соседних комнатках было с одной стороны, слегка заманчиво, с другой — у меня в жизни и так было всё достаточно сложно, чтобы ещё и таким образом усугублять.

К тому же, Самира… Мне просто не хотелось размышлять о том, что она подумала.

— Эльдар, мы должны сторожить груз. Вдвоём… Но, считаю, никто же не узнает? Да и груз не особо ценный…

— Зато получатель — ценный. Предлагаешь нарушить должностные инструкции?