Assassin's Creed. Отверженный

Проход был слишком узким, и мы с Холденом не могли сражаться бок о бок. Я стоял ближе к нашему противнику. Меня уже не беспокоило, как бы не запачкать одежду кровью. Я выдвинул скрытый клинок, отступил на шаг и принял боевую позу, готовый встретить евнуха. Тот неумолимо приближался, не спуская с меня глаз. В его облике было что-то пугающее. Я не сразу понял, что именно. Этот человек умел то, чего не умел никто из всех моих прежних противников. Пользуясь словами моей старой няньки Эдит, он нагонял на меня оторопь. Я знал, через какие мучения он прошел, прежде чем стать евнухом. Выдержав то, что выпало на его долю, он уже ничего и никого не боялся. И меньше всего его пугал такой неуклюжий болван, как я, неспособный даже подкрасться бесшумно.

Все это евнух тоже знал. Он знал, что нагнал на меня оторопь, и пользовался моим страхом как еще одним оружием. Все это я прочел в его глазах. Там не мелькнуло никаких чувств, когда он взмахнул мечом. Я был вынужден парировать его удар и в последнее мгновение сумел увернуться от второго – левой рукой. Еще немного, и острые края обломка кувшина соприкоснулись бы с моим лицом.

Он не дал мне времени на передышку. Возможно, евнух сообразил: единственный способ одолеть нас с Холденом – это постоянно гнать назад по узкому проходу. И вновь сверкнуло лезвие его меча. Теперь евнух нанес косой удар снизу, который я снова парировал. Левое предплечье обожгло болью: у меня не было иного способа загородиться от второго удара обломком кувшина. Сместившись вправо, я атаковал евнуха, нацелив лезвие клинка ему в грудь. Он загородился обломком, как щитом. Лезвие уперлось в обожженную глину. Дождь мелких осколков посыпался на каменный пол. Часть их плюхнулась в бассейн. После такого удара мне придется основательно точить клинок.

Если, конечно, я выберусь отсюда.

Черт бы побрал этого евнуха! Он был первым, кто встретился на нашем пути, и нам уже пришлось тратить время на сражение. Я махнул Холдену, чтобы отошел подальше и не мешался у меня под ногами. Сам я отступил. Мне требовалось немного пространства и времени, чтобы внутренне собраться.

Евнух побеждал меня не только своими навыками, но и моим страхом перед ним. А страх – самый худший враг воина.

Я пригнулся, держа клинок наготове. Какое-то время мы стояли неподвижно, глядя друг другу в глаза. Сражение силы воли. Эту битву я выиграл. Мой противник дрогнул. Мне хватило мимолетной перемены в выражении его глаз, чтобы понять: я отнял у него психологическую победу.

Сверкая лезвием меча, я двинулся в наступление. Теперь уже евнух отступал. Он стойко и сосредоточенно защищался, однако преимущество в нашем поединке он потерял. В какой-то момент он даже разжал губы и издал непонятный звук. На лбу евнуха тускло заблестели капельки пота. Мой клинок так и мелькал. Евнух отступал, и я снова стал думать о том, как бы уберечь его одежды от крови. Ход сражения переломился; перевес был на моей стороне. Евнух отчаянно размахивал мечом, однако его выпады становились все более хаотичными. Усмотрев в этом шанс, я наклонился и ударил его снизу вверх, вонзив клинок ему в челюсть.

Тело евнуха задергалось в судорогах. Он раскинул руки, словно я его распял. Губы разошлись в немом крике. В глубине его рта поблескивало острие моего клинка. В следующее мгновение евнух рухнул на пол.

Я дотащил его до основания лестницы. В любой момент здесь мог появиться другой евнух, решивший узнать, почему первый отправился за водой и пропал. Словно в ответ на мои мысли, сверху послышались шаги. В проеме люка мелькнула тень. Я пригнулся, схватил убитого евнуха за ноги и потащил с собой. Попутно я успел снять с его головы колпак и надеть на свою.

Показались ступни босых ног второго евнуха. Вертя головой, он спускался вниз. Увидев колпак на моей голове, евнух не сразу распознал чужака. Я воспользовался секундным замешательством и сделал выпад. Схватив евнуха за складки одежды, я подтянул его к себе и ударил лбом в переносицу, не дав ему закричать. Хрустнули сломанные кости. Я запрокинул ему голову, чтобы кровь не попала на одежду. У евнуха закатились глаза. Сам он обмяк, привалившись к стене. Я понимал: его обморок продлится недолго. Сейчас он очнется и закричит, зовя на помощь. Этого я допустить не мог. Тыльной стороной ладони я ударил его по сломанной переносице, вгоняя обломки костей в мозг. Это вызвало мгновенную смерть.

Вскоре я уже поднимался по ступеням, двигаясь с чрезвычайной осторожностью. Добравшись до люка, я бесшумно закрыл крышку. Нам с Холденом требовалась небольшая передышка перед встречей с новыми возможными противниками. Они вполне могли сюда явиться. Возможно, какая-то наложница послала за водой и уже начала терять терпение.