Assassin's Creed. Отверженный

– Как Эдвард обращается с солдатами – это его дело, – пожал плечами Реджинальд. – Хэйтем, ты не хуже меня знаешь: солдатам нужна дисциплина. Не будет дисциплины – армия превратится в сброд.

Я покачал головой:

– Могу рассказать тебе один случай. Это было в последний день осады.

– Что ж, расскажи, – согласился Реджинальд, откинувшись на спинку стула.

– Мы отступали. Голландские солдаты потрясали кулаками и проклинали короля Георга за то, что не отправил побольше англичан на защиту крепости. Почему этого не случилось, я не знаю. Изменило бы это ход войны – мне тоже неизвестно. Мы сидели внутри пятиугольника крепости, и сомневаюсь, чтобы хоть кто-то из нас представлял, как противостоять натиску французов. Они напирали с неутомимой жестокостью, но мы постепенно притерпелись.

Брэддок был прав. Французы окружили крепость двойным кольцом траншей и начали обстрел города, подвигаясь все ближе к крепостным стенам. К сентябрю они заложили в траншеи мины и подорвали. Это и помогло им прорваться.

Мы несколько раз предпринимали вылазки, стремясь прорвать их осаду, но все наши попытки успеха не имели. Наконец восемнадцатого сентября французы прорвались в крепость. Время было раннее – четыре часа утра, если мне не изменяет память. Они захватили союзников, пока те спали. Французы принялись истреблять гарнизон. Мы знали: через какое-то время французские солдаты распояшутся и начнут бесчинствовать в городе, грабя и убивая каждого, кто окажет им хотя бы малейшее сопротивление. У Эдварда в порту стоял наготове корабль. Он давно решил: если вдруг французы прорвутся в крепость и придется спешно отступать, ему будет на чем вывезти своих солдат. И вот такой день наступил.

Так я с отрядом оказался в порту. Мы следили за погрузкой на корабль солдат, имущества и продовольствия, которое удалось вывезти из крепости. Часть наших поднялась на портовые стены – отгонять французских мародеров, если те вздумают сунуться в порт. Мы с Эдвардом стояли на сходнях, наблюдая за погрузкой. К началу осады крепости Берген-оп-Зом там находилось тысяча четыреста английских солдат. За месяцы сражений их число уменьшилось наполовину. То есть свободные места на корабле имелись. Не скажу, что много. Их бы не хватило, чтобы эвакуировать из крепости всех. Однако места были. – Я посмотрел на Реджинальда. – Мы могли бы их взять.

– Кого «их»?

Прежде чем ответить, я надолго припал к кружке.

– В порту к нам подошла одна семья, в том числе полупарализованный старик и маленькие дети. Молодой парень спросил, найдется ли у нас для них место. Я кивнул, поскольку не видел причин отказывать этим людям. Однако Эдвард велел им не путаться под ногами и крикнул нашим солдатам, чтобы поторапливались. Парень был удивлен не меньше моего. Я хотел узнать у Брэддока, чем продиктован его отказ, однако молодой человек меня опередил. Он что-то сказал Брэддоку. Что – я тогда не расслышал.

Позже Брэддок сказал мне, что парень назвал его трусом. Едва ли это было таким уж тяжким оскорблением. И конечно же, не заслуживало чудовищных ответных действий Брэддока. Выхватив меч, Эдвард убил парня на месте.

Брэддока почти всегда окружало несколько человек, наиболее близких к нему. Среди них были некто Слейтер – палач – и подручный палача. Новый. Прежнего я убил, когда спасался от виселицы. Пожалуй, этих двоих можно было бы назвать телохранителями. Они были намного ближе к Брэддоку, чем я. Не знаю, прислушивался ли он к ним, но они служили ему с собачьей преданностью, готовые защищать его везде и всюду… Так вот, едва парень, убитый Брэддоком, упал, цепные псы Эдварда бросились к оторопевшей семье. Реджинальд, самое ужасное, что Брэддок не только их не осадил, но и сам присоединился к ним. Они убили старика, мужчину, старуху, молодую женщину, не пощадив даже детей! Одному было года три, второго мать держала на руках… – Я стиснул зубы, вновь переживая те события. – Реджинальд, это была самая жуткая бойня за всю историю моей службы у Брэддока. А уж поверь мне, я вдоволь навидался жестокостей войны.

– Понимаю, – кивнул он. – И это ожесточило твое сердце против Брэддока.

– А как могло быть иначе? – спросил я, поражаясь невозмутимости Реджинальда. – Мы все в какой-то мере солдаты, но мы не варвары.

– Понимаю… Понимаю…

– Понимаешь? Ты согласен, что Брэддок стал неуправляемым?

– Спокойнее, Хэйтем. Что значит «неуправляемым»? Внезапная вспышка ярости, приведшая к трагедии, – это одно. А «неуправляемый» – нечто другое. У Брэддока могли сдать нервы.

– Он обращается со своими людьми как с рабами!

– Ну и что? – искренне удивился Реджинальд. – Это английские солдаты, с ними не следует обращаться как-то иначе.

– Мне думается, Брэддок отходит от наших принципов. Люди, которые служат под его началом, – не тамплиеры. Они добровольно вступили в армию.

Реджинальд кивнул:

– А те двое, на которых мы наткнулись в Шварцвальде. Они тоже входили в число приближенных Брэддока?

Я посмотрел на него и, стараясь ничем себя не выдать, солгал:

– Не знаю.