Assassin's Creed. Черный флаг

– Ошибаешься, – возразил я. – Твои устремления мне вполне понятны. Я видел Обсерваторию и знаю ее силу. Ты и твои собратья-тамплиеры сделали бы ее логовом шпионажа. С помощью древнего устройства вы бы шантажировали людей и крушили все, что вам не по нраву.

Роджерс кивнул. Этот жест вызвал у него боль. Рубашка и камзол стали мокрыми от крови.

– Да, однако все это ради великой цели. Ради установления справедливости. Ради искоренения лжи и утверждения правды.

– Никому из живущих на земле не нужна такая власть.

– И тем не менее ты дал этому преступнику Робертсу пользоваться ей.

– Нет, – качая головой, возразил я. Мне не хотелось, чтобы он думал, будто мы с Робертсом заодно. – Я собираюсь лишить Робертса власти. И если ты скажешь, где он, я его остановлю.

– Африка, – прошептал Роджерс.

Я вытащил клинок.

Кровь ручьем хлынула из пробитой шеи Роджерса. Тело обмякло, словно мешок, застыв у балюстрады. Жалкая, недостойная смерть. Какой контраст с прежним Вудсом. Тогда, у Торреса, я встретил человека честолюбивого, чье крепкое рукопожатие говорило о воле и решимости. Мой клинок, оборвавший ему жизнь, был лишь завершением его пьяных блужданий по залу. Еще до встречи со мной Роджерс успел завязнуть в трясине разбитых мечтаний, захлебываясь горечью язвительных слов. Пусть он и вытеснил пиратов из Нассау, но король не оказал ему поддержки, необходимой для завершения всех его начинаний. Как и гости в зале, англичане повернулись к Роджерсу спиной. Он мечтал заново отстроить Нассау, однако жизнь разбила все его надежды.

На полу блестела кровавая лужица. Я отодвинулся. Роджерс еще дышал. Его грудь медленно поднималась и опускалась. Глаза были полузакрыты. Потом дыхание сделалось сбивчивым. Жизнь быстро покидала тело Вудса Роджерса.

За моей спиной кто-то пронзительно закричал. Обернувшись, я увидел красиво одетую женщину. Ее бледное лицо было перекошено от ужаса. Такой же ужас застыл в ее глазах. Дрожащей рукой она зажимала рот. К балкону бежали другие гости. Никто не отваживался захватить меня в плен, но и никто не убегал. Все просто смотрели.

Выругавшись, я легко вспрыгнул на карниз. Зрителей на балконе становилось все больше.

– Grazie, – сказал им я, после чего раскинул руки и прыгнул.

63

Февраль 1722 г.

Черный Барт – легендарный пират, гроза Карибского моря, одно имя которого наводило ужас, перебрался к побережью Африки. Ему и там удавалось ускользать от англичан. Я знал, что является причиной его успехов. Древний череп, что он забрал из Обсерватории и с помощью которого предвосхищал все шаги противников.

Когда моя «Галка» отправилась в погоню за Робертсом, он грабил французские корабли, направляя их к побережью Сьерра-Леоне. Его флагманом по-прежнему оставалась «Королевская удача». Робертс плавал вдоль юго-восточной части африканского побережья, совершая вылазки, грабя и бесчинствуя. Это позволяло ему постоянно совершенствовать свой пиратский флот, переоснащая и перевооружая корабли. У берегов Африки его боялись даже больше, чем в Карибском бассейне.

В январе мы наткнулись на жуткие свидетельства целой череды его бесчинств. Увиденное говорило не о сражении, а о настоящей бойне. Робертс на «Королевской удаче» атаковал двенадцать кораблей, стоявших в гавани Виды. Сдались все, кроме английского работоргового судна «Дикобраз». Отказ англичан настолько разозлил Робертса, что он приказал сжечь корабль со всеми, кто находился на борту.

Его люди залили палубы «Дикобраза» смолой, а потом подожгли. На нижних палубах находились рабы, скованные попарно. Кто-то прыгал за борт, спасаясь от огня, но становился добычей акул, лишаясь рук и ног. Избежавшие встречи с акулами тонули под тяжестью кандалов. Остальные заживо сгорели. Жуткая, чудовищная смерть.

Когда мы подошли, поверхность воды была густо усеяна обломками. В воздухе стлался ядовитый черный дым. Остов «Дикобраза», обугленный до самой ватерлинии, еще дымился.

Потрясенные и возмущенные увиденным, мы двинулись по следу Робертса на юг, а затем к берегам острова Принсипи. Там он бросил якорь, а сам с небольшим отрядом отправился на берег, где разбил лагерь. Скорее всего, это была вылазка за припасами.

Мы стали ждать. Когда стемнело, я приказал ребятам выждать еще час, после чего атаковать «Королевскую удачу». Сам я поглубже натянул капюшон плаща, сел в лодку и на веслах поплыл к берегу. Маяком мне служили крики и пение, доносившиеся оттуда. Выбравшись на берег, я стал подкрадываться к лагерю. Вскоре в ноздри ударил дым лагерного костра. Я приблизился, насколько возможно, и затаился в кустах, откуда мне были видны неяркие отсветы пламени.

Брать пленных я не собирался и потому приготовил гранаты. «Пощады не ждите», – любил повторять Робертс. Я решил последовать его примеру. Прогремели взрывы. Раздались крики. Над лагерем повисло облако удушливого черного дыма. Тогда я вылез из кустов, держа наготове клинок и пистолет.