Assassin's Creed. Черный флаг

– Год за годом я безудержно рвался вперед, захватывая все, чего требовала моя прихоть, и совсем не думал, что кому-то доставляю боль. А теперь… есть и богатство, и репутация, только мудрости не накопил. С чем покидал родной дом, с тем живу. И когда оглядываюсь вокруг, задумываюсь о пройденном пути… рядом ни одного любимого человека, – признался я.

В наш разговор неожиданно вклинился А-Табай:

– Капитан Кенуэй, настало время исправить ошибки прошлого.

Я повернулся к нему:

– Мэри… Перед смертью она просила меня продолжить ее дело. И прежде всего устранить хаос, который возник по моей вине. Вы сможете мне помочь?

Адевале кивнул. Они с А-Табаем направились к деревне. Точнее, к тому, что от нее осталось.

– Мэри восхищалась тобой, Эдвард, – сказал А-Табай. – Она что-то видела в твоем характере, и это позволяло ей надеяться, что когда-нибудь ты будешь сражаться на нашей стороне… Что ты думаешь о нашем кредо? – помолчав, спросил старый ассасин.

Мы оба знали: шесть лет назад… Да что там шесть! Еще год назад я бы нахмурил лоб и объявил их принципы глупостью. Но сегодня мой ответ был иным:

– Вопрос непростой. Ведь если ничто не истинно, тогда зачем во что-то верить? И если все дозволено… Почему бы тогда не осуществлять любое появившееся желание?

– И в самом деле, почему бы нет? – загадочно улыбнулся А-Табай.

Мысли неслись, наталкиваясь друг на друга. Мозг звенел от новых возможностей.

– Полагаю, эта идея является лишь началом мудрости, но не ее окончательной формой, – сказал я.

– Ты уже на целую голову выше прежнего Эдварда, которого я встретил много лет назад, – заметил А-Табай, удовлетворенно кивая. – Добро пожаловать, Эдвард. Тебе здесь рады.

Я поблагодарил его и тут же спросил:

– Как ребенок Энн?

А-Табай покачал головой и опустил глаза. Жест, который был красноречивее любых слов.

– Энн – сильная женщина, но не неуязвимая.

Я представил ее на палубе «Уильяма», бранящей матросов за трусость. Говорили, что, когда перепившиеся матросы прятались по нижним палубам, Энн в них стреляла. Я не считал эти рассказы преувеличением и вполне представлял, какой великолепной и ужасающей была она в тот день.

Я прошел туда, где сидела Энн, и опустился рядом, глядя на кроны деревьев и на море. Она сидела, обхватив колени. Я впервые видел ее такой бледной.

– Здравствуй, Эдвард. – Она попыталась улыбнуться.

– Сочувствую твоей потере, – сказал я.

Потери. Они были знакомы и мне, и число их только росло.

– Останься я в тюрьме, у меня бы тоже забрали ребенка… – Она подставила лицо ветру. – И сейчас он был бы жив. Наверное, это Господь говорит мне, что я не гожусь в матери с такой жизнью, как моя. Ругань, выпивка, драки…

– Но ты – настоящий боец, Энн. В тюрьме я слышал рассказы про двух страшных пираток, Энн Бонни и Мэри Рид, которые вдвоем атаковали английский военный корабль.

Она не то рассмеялась, не то вздохнула:

– Все это правда. Мы бы тогда победили, если бы Джек с парнями не перепились и не залегли в трюм дрыхнуть. Эх… А теперь, Эдвард, никого из них уже нет. Мэри. Рэкхема. Тэтча. Остальных. Пусть они и не ангелы были, но мне их недостает. Ты это тоже чувствуешь? Пустоту внутри себя?

– Чувствую, Энн, – вздохнул и я. – Черт побери, да.

Мне вспомнилось, как шесть лет назад Мэри (тогда я считал ее Джеймсом Киддом) положила мне руку на колено. Сейчас моя рука сама собой улеглась на колено Энн. Она посмотрела вниз и расценила этот жест одновременно как приглашение и как утешение. Потом ее рука легла на мою руку, а голова – мне на грудь.

Мы сидели так какое-то время, не произнося ни звука. Слова нам были не нужны.

62

Апрель 1721 г.

Для меня настало время исправлять ошибки прошлого. Завершить то, что было начато. Словом, заняться делом: продумать, как отомстить Роджерсу, Торресу и Робертсу, а затем это осуществить. Все они заслуживали смерти.

Я стоял на палубе «Галки» с Адевале и А-Табаем.

– Всех своих врагов я хорошо знаю в лицо. Но как мне их найти?

– У нас в каждом городе есть шпионы и осведомители, – сказал А-Табай. – Загляни в наши убежища, и ассасины тебе все расскажут и покажут.

– Это применимо к Торресу и Роджерсу. А вот Бартоломью Робертс держится вдали от городов и вообще суши. Возможно, на его поиски мне понадобятся месяцы.

– Или годы, – согласился А-Табай. – Но ты, капитан Кенуэй, человек смышленый и опытный. Уверен, ты найдешь и его.

– А если окажешься в замешательстве, не стесняйся просить помощи у своего квартирмейстера, – улыбнулся Адевале.

Я кивком поблагодарил его, затем прошел на полуют. А-Табай и Адевале спустились по веревочной лестнице в лодку, пришвартованную у борта.

– Квартирмейстер, куда возьмет курс наш корабль? – спросил я.

Энн повернулась ко мне. В пиратском наряде она была неотразима.

– На восток, капитан, если ты по-прежнему намерен плыть в Кингстон.

– Намерен, мисс Бонни. Оповести команду.

– Эй, парни! С якоря сниматься! Ложимся на курс! – крикнула Энн, вся сияя от счастья. – Мы плывем на Ямайку!