Аспазия

— Если бы мне пришлось стать спартанцем и я должен был бы выбрать себе такого друга, — сказал мальчик со сверкающими глазами, — то я выбрал бы тебя!

Юноша улыбнулся и наклонился к мальчику, чтобы еще раз поцеловать.

В эту минуту в лице Эльпиники, которая до сих пор спокойно стояла около юноши, вдруг проявилось волнение. Она казалось вздрогнула от ужаса и поспешно отведя в сторону Телезиппу шепнула ей:

— Телезиппа! Это тот юноша…

— Но что такое, — сказала Телезиппа.

— О, Зевс и Аполлон, — с дрожью прошептала сестра Кимона.

— Да что такое? — с удивлением спросила Телезиппа.

Эльпиника снова наклонилась к уху приятельницы.

— Телезиппа, — прошептала она, — я увидала…

— Что ты увидала? — с испугом спросила жена Перикла.

— Когда чужестранец наклонился к мальчику и край хитона слегка приоткрылся у него на груди я увидела…

Голос замер от волнения в горле сестры Кимона.

— Что же ты увидела? — еще раз переспросила Телезиппа.

— Женщину! — прошептала Эльпиника.

— Женщину?

— Да, женщину — это милезианка: отошли мальчика и предоставь мне остальное.

Телезиппа приказала мальчику уйти к товарищам, но он не желал этого, он хотел оставаться со своим другом. Телезиппа должна была позвать Амиклу чтобы увести упрямца.

Когда это было сделано, Эльпиника бросила на свою приятельницу многозначительный взгляд, затем гордо выпрямилась, подошла к чужестранцу и поглядела ему прямо в лицо. Юноша сначала старался выдержать взгляд сестры Кимона, но он, казалось, смущал его, как преступника, пойманного на месте преступления. Он невольно опустил глаза, тогда Эльпиника прервала тяжелое молчание и ледяным тоном сказала:

— Юноша, любишь ли ты жаренных павлинов? У Перикла будет подан сегодня павлин за столом, не желаешь ли ты быть его гостем?

— Да, — вскричала в свою очередь Телезиппа насмешливым тоном, павлин от Пирилампа, павлин, которого купил вчера Перикл. Он хотел подарить его одной ионийской развратнице, но теперь предпочитает съесть его изжаренным.

— Юноша! — вскричала в свою очередь Эльпиника, — не правда ли то, что утверждали твои товарищи в Спарте, что ты женщина? Представь себе, здесь также находятся люди, которые утверждают, что ты не мужчина, а гетера из Милета.

— Презренная, — продолжала между тем Телезиппа, не сдерживая своего гнева, — разве тебе мало того, что ты заманиваешь в свои сети мужчин? Ты вкрадываешься в домашние святилища. Неужели ты не боишься женщин, которые с негодованием смотрят на возмутительницу святости семейного очага? Как ты еще смеешь глядеть мне в глаза! Ты не уходишь?

— Позови сюда Амиклу, — сказала сестра Кимона, раздраженной подруге, — пусть она своими лаконскими кулаками вытолкает в шею этого мнимого соотечественника!

— Прежде чем сделать это, — вскричала Телезиппа, не помня себя, — я выцарапаю ей глаза и сорву это фальшивое платье.

Таким образом изливали гнев две женщины, стоя одна по правую, другая по левую сторону разоблаченной милезианки.

Она спокойно дала пройти первому взрыву гнева и брани раздраженных женщин, пока они, наконец, изумленные ее спокойствием, не замолчали на мгновение. Тогда милезианка заговорила.