Аська. Ведьма

Кулагин. Вот ты сказала: «чужой мужик»… А мне как всё воспринимать? В доме две чужие женщины… ну, одна сейчас географически отдалилась, уехала учиться, это другое, — но по сути она всё равно здесь, ты понимаешь меня… у них свой мир, в который мне нет ходу, в который меня не то что не приглашают, но и не допускают… Как мне реагировать? Делать вид, что всё в порядке? Я делаю. Изо всех сил. Но, извини, сил хватает не на всё…

Маша. Шёл бы ты ко мне на филиал, Кулагин. Толковые мужики в нашем бизнесе на вес золота. Можно даже так сделать, что я тобой командовать не буду — если тебя это как-то задевало. А?

Кулагин. Да нет, не задевало… А куда я своих мальков дену? Вот завтра я вывожу их на полёты. Двое очень хороших мальчишек, Денисов и Язызкин, оба Фёдоры. Умные, старательные. Если ничего не поломается, из них выйдет толк…

Маша. Калечишь ты детей, Кулагин. Учишь чему-то, что им никогда не пригодится, внушаешь какие-то… Господи, ты бы на эти наши самолёты вблизи посмотрел да лётчиков послушал. У меня начальник отдела логистики — бывший авиаинженер. С ним тебе поговорить. Это же распад, катастрофа, это похороны по шестому разряду…

Кулагин. Понятно. То есть всем лётчикам надо срочно переходить на торговлю немецкими железками…

Маша. К этому идёт, Кулагин. И тут даже ты ничего не сможешь. Это ещё хуже, чем то, что со школой получилось. Сейчас хочешь ребенка выучить — тогда учи его сам, учителей нанимай, ещё чего — а в классе только напортят, искалечат… не физически, так морально. И хоть сам жизнь там положи, родные коллеги тебя так заплюют, затопчут, и от дела твоего пшик оставят один, трубы обгорелые и пни…

Кулагин (ловит Машу за руки). Тшш! Тихо-тихо-тихо. Это прошло. Это уже позади. Давно. Не надо снова…

Маша. Ладно тебе… утешитель. На себя посмотри…

Кулагин. А что я?

Маша. Да потому что ты как страус: голову под мышку, там тепло, мягко, никто не трогает, никто никого не ест… (Пауза.) Слушай, я тут подумала. Посчитала. Ребят спросила. Если немного поднапрячься, то к следующему лету на небольшую яхту можно будет наскрести. Такую, чтобы человек пять-шесть… Хочешь?

Кулагин подносит к губам стакан, но не пьёт, смотрит на Машу.

Кулагин. А квартиру Личке?

Маша. Ну… потерпит ещё годик-другой. Вспомни, как мы обходились.

Кулагин. Не. Мы неправильно обходились. (Беззвучно смеётся, что-то вспомнив). И потом… (Пьёт и морщится, глоток пошёл криво.) Я к воде — как-то без фанатизма. Самолётик бы…

Маша. Старый списанный кукурузник. Поставить его там у вас на пустыре — и курочить его, и курочить…