Ашерон (ЛП)

Он был жив. Я просунула руку в отверстие.

— Это я, акрибос.

Я почувствовала, как он взял мою руку и легонько потряс. Его пальцы были очень тонкими, почти как у скелета, а прикосновение — нежным.

— Ты не должна здесь находиться, — сказал он дребезжащим голосом, — никому не позволено разговаривать со мной.

Я закрыла глаза от его слов и глубоко вздохнула. Я хотела спросить, как он, но и так хорошо знала ответ. Как он может себя чувствовать, живя в клетке, как животное? Я сильнее сжала его руку.

— Как долго ты здесь?

— Я незнаю. Здесь нельзя отличить день от ночи.

— У тебя нет окна? — он горько рассмеялся, — нет, Рисса. У меня нет окна.

Мне хотелось завыть. Он отпустил мою руку.

— Тебе нужно идти, Принцесса. Тебе здесь не место.

— Так же, как и тебе.

Я попыталась снова найти его руку, но нащупала только грязный пол.

— Ашерон? — но он не ответил, — Ашерон, пожалуйста, я только хочу услышать твой голос. И я хочу знать, что ты в порядке.

Ответом мне была тишина. Я лежала там очень долго с просунутой в клетку рукой, надеясь, что он снова ее возьмет, но он не взял. Пока ждала, я говорила с ним, даже, несмотря на то, что он отказывался мне отвечать. И я не винила его за это. Он имел полное право быть злым и замкнутым. Я не могла представить эту ужасающую картину, как они волокли его по улицам, чтобы запереть здесь. И за что?

За то, что отцу почудилось неуважение? Потому что Стиксу нужно было успокоить свое самолюбие. Меня тошнило от всего этого. Я не уходила до тех пор, пока слуга не принес ему обед: чашку жидкого супа и вонючей воды. Я уставилась на все это в ужасе. Сегодня вечером у Стикса на ужин будут его самые любимые блюда, и он наестся досыта, а в это время знать будет желать ему всех благ и выполнять все его прихоти. Отец будет осыпать его подарками, и проявлять любовь всеми мыслимыми способами. Ашерон будет сидеть в этой мерзкой клетке. Один. Голодный. И в цепях. Мои глаза были полны слез. Я посмотрела, как слуга закрыл двери и оставил нас одних.

— С Днем Рождения, Ашерон, — выдохнула я, зная, что он не может меня слышать.

Глава 25

22 октября,9529 г. до н. э.

В последние месяцы я готовилась к своему союзу с Апполоном. С утра перед дворцом было шумно, и я взяла за привычку навещать Ашерона в это время. Он редко говорил, но каждый раз мне удавалось вытащить из него пару слов, которые я нежно хранила в памяти. Но мне бы очень хотелось, чтобы он был более разговорчивым. К своему стыду, я иногда была груба с ним, и даже злилась на него. Я прилагала столько усилий, стольким рисковала, чтобы увидеть его и принести ему хлеба и конфет. По крайней мере, он мог бы быть более радушным со мной. Но, по-видимому, я слишком многого хотела. Днем я встречалась с отцом, Стиксом и главным жрецом в отцовском кабинете, чтобы обсудить, что мне следует одеть на церемонию единения с Апполоном. Традиционно Совет хотел подарить меня Богу абсолютно голой. Но к счастью, жрец отговорил их, и сейчас было много обсуждений насчет правильного платья и украшений. В то время, как писец делал пометки, Стиксу неожиданно стало плохо. Не имея сил даже стоять, он рухнул на пол, где лежал и дрожал, как маленький ребенок. Казалось, с каждым ударом сердца он становился бледнее и слабее. Напуганная, я наблюдала за тем, как отец взял его на руки и понес в комнату. Я следовала за ними, напуганная тем, что же могло с ним такое случиться. Несмотря на то, что мы ругались с ним, я любила своего брата и не хотела видеть, как он мучается от боли. Отец положил его на кровать и велел позвать целителя. Я придвинулась поближе, пытаясь помочь, но в действительности ничего не могла сделать. Стикс не мог даже говорить. Он дышал так, как будто у него пересохло в горле, а его легкие сильно повреждены. Он смотрел на меня, а его глаза были полны страха из-за всего происходящего с ним.

Молясь за него, я взяла его руку и держала так же, как когда-то и Ашерона. Для Стикса было редкостью отвечать на мои прикосновения, и вот это показало мне, насколько он был болен. К тому моменту, как прибыли лекари, Стикс выглядел совсем изможденным и бледным, как призрак. Я отошла, чтобы они могли обследовать его, и пока они работали, я наблюдала за ними раздраженно.

— Что с ним? — спросил отец, полным тревоги голосом. Лекари были в замешательстве.

— Я ничего подобного раньше не видел, Сир.

— Что такое? — спросила я, срываясь на крик. Главный лекарь вздохнул.

— Такое ощущение, что он умирает от жажды и голода, хотя я точно знаю, что Стикс не пропускает ни единого обеда. По его виду, я сомневаюсь, что он переживет этот день. Это не имеет никакого смысла! Как у принца могут быть все эти симптомы?

Мое сердце замедлилось от его слов, и я тотчас же поняла источник болезни Стикса.

— Ашерон, — сказала я отцу, — он умирает.

Мой отец не слышал меня. Он был слишком занят, крича на лекаря, чтобы тот исцелил его наследника.