Арысь-поле

— Что вы, скорее, наоборот, — мужчина загадочно улыбнулся, — пойдемте, — подняв прилавок, он протянул руку, — Виктор.

— Вадим.

— Пойдемте, Вадим, у меня к вам есть предложение.

Когда они проходили мимо печатной машины, два парня, колдовавших возле нее, как по команде, вскинули головы и уставились на Вадима. Ему показалось, что в их взглядах присутствовала смесь испуга и восхищения. Сам Вадим ничего не понимал, но ему становилось все более интересно.

Миновав полутемный коридор, гость и хозяин оказались в маленьком кабинете, где улыбчивая продавщица разливала кофе.

— Спасибо, Оленька, — Виктор выпроводил девушку, но в дверях она оглянулась, смерив Вадима оценивающим взглядом.

— Садитесь, — Виктор отодвинул стул, а сам плюхнулся в кресло по другую сторону и сразу пододвинул гостю пачку «Парламента», видимо, не зная, с чего начать, — курите.

— Спасибо, — Вадим взял сигарету.

Виктор несколько секунд постукивал пальцами по столу, собираясь с мыслями.

— Как вы относитесь к эротике? — наконец спросил он.

— Никак, — мысленно Вадим усмехнулся: …Старый козел, таких Анек я тебе подгоню сотню, если сам не можешь снять…

— Странно. Судя по вашим работам, я посчитал, что вы занимаетесь этим профессионально.

Вадим чуть не расхохотался — если сфотографировать голую девчонку в кустах, это профессионализм… Наверное, мысли отразились на его лице, потому что Виктор поспешно выдвинул ящик стола и протянул визитку, где значилось — «Панкратов Виктор Сергеевич. Фотограф. Победитель международных конкурсов фотографии».

Вадим поднял голову и только сейчас обратил внимание, что стена за спиной хозяина увешена всевозможными дипломами в тонких светло-коричневых рамках.

— Это все ваши?

— Мои. Как видите, я могу оценить истинное фотоискусство и истинную натуру.

Вадим окончательно растерялся, не понимая, чего от него может хотеть «победитель международных конкурсов», а тот не спеша закурил и начал говорить, уставившись в маленькое окно с решетками, выходившее прямо на мусорные контейнеры.

— Эротика — это искусство, которого у нас нет. Потому что для настоящей эротики женщина не должна ворочать рельсы и укладывать асфальт. Она должна ощущать себя некой возвышенной субстанцией, а не существом с могучими руками, которыми можно коня на скоку остановить, и даже не с высоким интеллектом, дающим возможность построить свой бизнес, что сейчас крайне модно. Она должна носить в себе прелестную тайну, которую пытается познать остальное двуногое население земного шара, но не может — не дано ему этого. Оно может только соприкасаться с тайной, приоткрыв ее покров чуть больше или чуть меньше, но никогда не может разгадать ее до конца.

Наша эротика смешна и, одновременно, печальна, — он достал из ящика и бросил на стол пачку фотографий, рассыпавшихся веером, — смотрите. Это то, что присылают мне доморощенные секс-звезды, наивно думая, что я могу заинтересоваться ими. Понимаете, Вадим, за всем этим я вижу озверевших от скуки домохозяек; студенток, трахнувшихся с парой однокурсников и вообразивших себя «самыми обаятельными и привлекательными»; школьниц, решивших, что набухшие прыщики уже делают их неотразимыми женщинами. Это документально подтвержденное бесстыдство, подогретое воинствующим мещанством, — он взял верхнюю фотографию и уставился на нее злобным взглядом, — вот она, эротика!.. Софа «Ладога», приобретенная в середине семидесятых, турецкий ковер и на нем нечто худосочное с апельсином зажатым между ног, и взглядом затраханной кошки, — он швырнул фотографию так, что она, перелетев через стол, оказалась перед Вадимом, — или, вот, — Виктор взял следующую, — стыдливая. Поза арестованного наркоторговца. Лицом к стене, руки за голову, ноги расставлены. В итоге, одна задница на фоне полинялых обоев в цветочек… Или вот… Госпожа в шнурках и коже… Это же сейчас модно!.. Только шнуровка чуть не лопается на брюхе. Глазки маленькие, носик курносенький — вылитая «госпожа». Таких даже за прилавок не ставят, чтоб не отпугивать клиентов. И они такие все!.. — Виктор начал выкладывать на стол перетянутые резинкой пачки фотографий.

Вадим сидел, обалдело слушая его, и наконец спросил:

— Простите, а какое я ко всему этому имею отношение?

— Какое? — Виктор придвинулся ближе, небрежно сдвинув фотографии, — если вы отдадите мне своих натурщиц, я вас озолочу. Понимаете, я — человек с мировым именем. «Pethous», «Playboy» — все они будут наши! Это миллионы долларов!..

— Моих натурщиц?.. — Вадим мотнул головой, приходя в себя, — это девочки по вызову; фирма «Досуг день и ночь…»