Арысь-поле

— Ты имеешь в виду Христа? Нормально отношусь, ведь у нас много богов — свой бог у огня, свой у деревьев, свой у лошадей, свой у дня, у солнца и луны, у смерти… У всего есть свой бог, и если к ним добавить еще одного, назвав его Христом, в сущности, ничего не изменится. Отличие здесь в другом. Вы боритесь за место в некоем высшем мире, куда можете попасть только после смерти — вас не интересует, ни природа, ни люди, ни даже сама жизнь. Для вас это лишь пропуск в, якобы, благостный мир, а наши боги живут на земле, и вся наша жизнь связана только с этим земным существованием — вот, из этого и происходит главное отличие. Ваша вера — вера в Спасителя, который искупит ваши грехи и продает билет в рай, а мы за свои грехи отвечаем сами, ни на кого не перекладывая своих проблем.

— Все так просто? — растерялся далекий от религии Слава. Как-то незаметно, на протяжении этого монолога, третья, атеистическая точка зрения, перестала существовать вовсе, оставив лишь две, между которыми и требовалось определиться, — а, вообще-то, логично, — он задумчиво почесал затылок, — тогда ведь тогда сюда можно включить и Аллаха, и Будду…

— Естественно.

— …и тогда возникает та самая, единая Мировая Религия.

— Почему возникает? — волхв пожал плечами, — она давно существует. Ты когда-нибудь слышал, чтоб Христос воевал с Аллахом? Нет. Это христиане воюют с мусульманами; это мелкие людишки со своими амбициями думают, что фанатизм приблизит их к Богу. А сами Боги всегда живут мирно. Они не рок-звезды, которые стараются завоевать аудиторию побольше — они Боги, и этим все сказано.

— Если честно, — Слава вздохнул, — у меня сейчас такая каша в голове. Мы ж привыкли, что бог должен существовать на небе, а наши мелкие проблемы…

— В тебе говорит христианин, — волхв строго погрозил пальцем, — для тебя все большое и замечательное начинается только в верхнем мире, но это неправильно. Все, что происходит там, нам, глядящим с земли, наоборот, должно казаться маленьким, а мы, вместе с нашими богами, должны жить на земле — все великое для нас совершается, именно, здесь.

— То есть, жизнь не вечна?

— Жизнь вечна, но она и продолжается на земле, а не небесах. Мы превращаемся в животных, в растения; мы едины с природой, и человек никакое не высшее творение — он такой же, как все. Думаешь, медведи в своем кругу не считают, что лучше медведя существа нет?

Слава замолчал, не зная, что ответить. Единственная мысль, которая возникла четко и ясно — зачем было изобретать такие сложные религиозные системы, если можно совершенно естественно пользоваться одной, простой и понятной?

В соседней комнате послышался стук когтей. Волхв сразу встал и молча направился в сени. Слава боязливо посмотрел в приоткрытую дверь, где показалась уродливая морда ужика, но он снова был маленьким и вовсе не страшным, а просто мерзким. Ужик смотрел на Славу своими зеленоватыми глазами и казалось, показывал язык персонально ему.

Вернувшись с блюдечком молока, волхв проделал уже знакомую процедуру кормления с опусканием на колени, но теперь она не показалась Славе такой уж смешной и нелепой — бог, есть бог, и он требует определенного ритуала.

Пока волхв стоял, благоговейно склонившись перед ужиком, Слава мысленно вернулся к цели своего визита — в конце концов, это и были его земные проблемы, которые надлежало решать. Привстав, он извлек из бумажника фотографию.

Прошло минут десять, пока ужик насытился и только тогда волхв повернулся к Славе, но к столу не присел, видимо, полагая, что дискуссия окончена.

— Что вы скажете об этом? Вы здесь никого не узнаете? — Слава протянул снимок.

Волхв осторожно взял его, и Слава увидел, лицо волхва изменилось — губы поджались, лоб пересекла глубокая морщина; он сел и прикрыл веки большим и указательным пальцами. С закрытыми глазами его лицо потеряло жизненность, сразу став похожим на посмертную маску. Слава не прерывал его раздумий, но он узнал главное — девушки ему знакомы и, видимо, каким-то образом связаны с его миром.

Наконец, волхв опустил руку и стал таким, каким Слава уже привык его видеть.

— Что ты хочешь от меня? — спросил он.

— Я хочу найти их.

— Зачем?

Слава не посмел сказать, что хочет сделать из них фотомоделей и заработать кучу денег, а другого правдоподобного объяснения в голову не приходило. Подождав минуту и не получив ответа, волхв вздохнул.

— Я не буду помогать тебе.

— Тогда, хоть подскажите, где их искать!.. Я сам все сделаю.

— Сам ты ничего не сделаешь.

— Это мои проблемы!.. Вы только скажите!.. — Славу начинали раздражать эти недомолвки — он считал, если сказано «А», надо говорить и «Б», но волхв лишь уставился в окно.

Молчание затягивалось, и первым не выдержал Слава.

— Это ведь Настя Чугайнова? — он ткнул в русую девушку.

Волхв вернул взгляд на Славу.

— Ищи вторую, — сказал он, не отвечая на вопрос, — тебе это более доступно. Может, тебе повезет… хотя больше повезет, если ты, вообще, не найдешь их. Такое мое мнение.