Арысь-поле

Они курили на кухне, когда раздался звонок. Аня вздрогнула, а Вадим, не торопясь, взял телефон; посмотрев на дисплей, дожевал бутерброд и только после этого поднес трубку к уху. Акустика у аппарата оказалась отменной, поэтому Аня отчетливо слышала женский голос, который что-то орал, словно плевался словами. Она догадывалась, кто звонил, и по лицу Вадима видела, что он чувствует себя не совсем удобно. Чтоб не смущать его, она ушла в комнату, невольно продолжая прислушиваться, но Вадим долго молчал, а потом сказал лишь одну фразу:

— Все, Ал, закончили! Ко мне приходят те, кого я хочу видеть, и твоего мнения никто не спрашивал, не спрашивает и спрашивать никогда не будет! Кстати, ты, похоже, в их число уже не входишь!

Аня слышала, как он бросил телефон; потом отодвинулся стул. Она смотрела в окно, выпуская дым в форточку.

— Ты расстроилась? — Вадим обнял ее за плечи.

— Я стараюсь никому не создавать проблем, — не поворачиваясь ответила Аня, — поэтому чувствую себя виноватой. Я ведь, честно, не хотела вас поссорить.

— Ань, не бери дурное в голову! Ты здесь ни при чем! Все происходит так, как должно происходить. Успокойся.

— Я успокоилась, — она выбросила окурок и повернулась, — я пойду. Куда мне завтра приходить? Где твоя контора?

— Куда ты пойдешь?.. — Вадим прижал девушку к себе.

— Домой.

— Зачем?

— Не знаю, — Аня пожала плечами, — а что я здесь буду делать? Зачем я здесь?

Вадим не нашелся, что ответить, и разжал руки; потом он смотрел, как Аня обувалась.

— Я заеду за тобой в половине девятого, — предупредил он.

— Ладно, я спущусь, — она открыла дверь, — пока.

Аня вышла на пышущую жаром улицу, и сразу нырнула в тень деревьев; прошла вдоль дома, касаясь плечом прохладных шершавых кирпичей. Она не знала, куда идет, потому что дома было жарко и скучно. …Встретиться с Катькой?.. Так она сразу начнет учить жизни, типа, как да что надо было делать… и чего я ей отвечу, если сама ни фига не понимаю?.. Но одно конкретное желание все-таки имелось — избавиться от неприятного ощущения липкого потного тела . …Блин, на речку!.. Это единственное спасение от всего… и не на пляж, где жизнерадостные уроды бьются в волейбол, пьют пиво и тупо жарятся, пока не облезут — я хочу просто в воду!.. И просто плыть, лениво шевеля руками, как рыба…

Препятствовало исполнению этого элементарного желания только одно — ее купальник остался в «Досуге…». Последний раз она приезжала на работу прямо с пляжа, и забыла его, когда уходила утром.

Возвращаться в «Досуг…» не хотелось. Мысленно она уже распрощалась с прошлой жизнью, хотя и не совсем представляла, как будет выглядеть новая. Потом она подумала, что кроме купальника, там осталась половина косметики и кое-что из одежды — бросать все это тоже не хотелось. Аня посмотрела на часы — два. …В такое время «мамки», скорее всего, нет, а больше ни перед кем я отчитываться не обязана. Кому какое дело — взяла вещи, и все…

Но к Аниному удивлению дверь открыла «мамка».

— Наконец-то, явилась! Иди-ка сюда, — она втолкнула растерявшуюся Аню в комнату, — думаешь, сюда ходят трахаться, когда зачешется в одном месте? Нет, дорогуша! Я, кажется, тебя уже предупреждала! Говори, предупреждала?..

— Предупреждали, но ведь…

— Что ты тут мямлишь? На, вот! — «мамка» взяла со стола листок, — почитай. Умные люди подсказали! Все вы будете у меня шелковые! — и вышла, хлопнув дверью.

Даже не взглянув, Аня бросила листок обратно на стол — ее это уже не касалось. За стенкой кто-то из девчонок громко всхлипывал, но при таком «мамкином» настроении в этом не было ничего удивительного. Не разбираясь, Аня сгребла в пакет все, что лежало на ее полке, но в этот момент дверь снова открылась. Испуганно обернувшись, она увидела Маринку; не накрашенную, с красными глазами.

— Что это ты делаешь? — Маринка ткнула пальцем в опустевшую полку, — ишь, умная выискалась!.. Свалить хочешь? Кто ж тебя отпустит? Ты это читала? — она, совсем как «мамка», сунула злополучный листок.

Деваться было некуда, и Аня начала читать. Текст состоял из десятка пунктов, которые не должны нарушать девушки, и возле каждого стояла цифра.

— И что? — дочитав, Аня подняла голову, — новые штрафы? Это в деньгах или в процентах?..

— В розгах! — Маринка криво усмехнулась.

Аня обалдело открыла рот, решив, что, наверное, это слово имеет какое-то еще, неизвестное ей значение.

— Ага. Вон, — Маринка кивнула на кучу, напоминавшую распотрошенную метлу, какими дворники по утрам метут улицы; рядом стояло ведро, где вымачивались прутья.