Арум. Возвращение домой

Всё валилось из рук, вопросы даже не слышала, отвечала невпопад, блуждая по знакомой обстановке невидящим взглядом. Не выдержав, бабушка заявила, что лучший отдых для девушки – это поход по магазинам, и потащила нас с папой в очередной торговый центр. Первым делом мы посетили отделы обуви, где застряли на четыре часа, переходя из одного магазина в другой, зато набрали зимней, осенней и летней обуви всем нам на годы вперёд! И сапоги с каблуками и без, и валенки, и демисезонные сапожки, полусапожки, ботильоны, даже несколько пар берц нашли и пробрели! Туфли, сандалии, балетки, босоножки, шлёпанцы, тапочки… Мы оказались обвешаны горой пакетов! Дальше бабуля отправила отца погулять, выдав ему свой сотовый, а меня потащила в отдел белья. Сорочки, купальники, чулки, колготки и прочие женские радости целиком поглотили моё внимание.

Дальше меня препроводили в столь любимую Gloria Jeans, и, несмотря на то, что многие вещи больше подошли бы для пугала, мне наказали найти самое лучшее.

Нашла. Но замучилась мерить! Одевая очередную приглянувшуюся блузку, устала отмечать, что пошито криво, а то и вовсе швы торчат наружу, у обычных с виду брюк часто длина или зашкаливала, или оказывалась на пару десятков сантиметров короче, чем обычно. Да и вообще, у каждой вещи, даже если брала несколько экземпляров одного размера, длина и ширина различных частей варьировалась в произвольной отметке, иногда даже вещи с ярлыком на размер больше были более подходящи мне по размеру.

Из последних сил одобрила пару платьев (будут домашними), десяток пар джинс (про запас), три джинсовые курточки, пару шорт, несколько комплектов пижам, десятки сарафанов и платьев из джинсовой ткани. Особенно моё сердце покорило джинсовое платье с застёжкой-молнией впереди с бегунками сверху и снизу, сидящее по фигуре, таких я набрала только себе пять штук своего размере и по паре следующих "на вырост". Ими – не поделюсь, эксклюзив!!! Моя прелесть!

Даже отправляясь домой, бережно прижимала пакеты именно с описанными платьями к груди, и только перед сном папа уговорил меня сложить их к прочим вещам в магический мешок. Скрепя сердце, согласилась, но одно платье оставила, тёмно-синее, почти чёрное, с двумя карманами на бёдрах, кокетливым поясом на талии и кармашками в районе груди. А ещё у него был разрез сзади провокационных размеров. Не подумайте, всё более чем прикрыто, но впечатление создаётся… Закинула в стирку и решила надеть его завтра, а в запас приготовила блузку и юбку (самые мои нелюбимые), и демонстративно повесила на плечиках на спинку стула.

Проснувшись, ожидаемо обнаружила, что дипломы оказались уничтожены, на сей раз они валялись на полу и хранили отпечатки мужских ботинок, очень грязных ботинок. Выглянула в коридор – так и есть, папины туфли сохранили на себе комья земли, хотя еще вчера вечером их не было. Так, а на костюм-то я не обратила внимание! Бегом вернулась в комнату (подумаешь, топала, как слон, мне было интересно, и вообще, давно пора вставать, шесть утра уже! А у меня защита…). Вещи были испорчены. На них вылили томатный и вишнёвый сок, добавив сверху чернил. Ну и кто бы сомневался! Вот только откуда такие познания, что именно это отстирывается с трудом? На работе поспрашивала?

А вот джинсовое платье осталось без внимания домашней вредительницы. Облачившись в него и взяв заранее припрятанные заметки и документы, отправилась на выход. У двери меня поджидали.

– Мы идём с тобой, – категорично заявили мне, – такси уже у подъезда.

А я разве против? Спустились вниз и погрузились в машину. Корпус университета породил у отца массу вопросов.

– И это учебное заведение? – на внешний вид, – а ремонт когда последний раз делали? И как работает охрана? Даже не спрашивают документы! – это про внутреннее состояние здания.

Эх, не видел он ещё аудиторий, состояние лабораторий и компьютерных классов, вот где беда! Финансирования всегда не хватает, а цены повышаются, даже кабинет ректора не ремонтировался последние лет десять, что уже считается нонсенсом!

Семья осталась ждать меня у двери в аудиторию, а я на подгибающихся ногах зашла внутрь. Всего собралось человек десять, готовых защитить своё детище, но из-за волнения видела я плохо, даже в собственных бумагах буквы или расплывались, или разбегались перед глазами, сердце колотилось, словно решило побить рекорд, а конечности то немели, то принимались дрожать.

Внезапно в аудиторию вошёл отец, держа в руках бутылку минеральной воды, какое счастье, что ещё не все члены комиссии подошли!!!

– Выпей и возьми себя в руки, – протягивая воду и наклонившись, прошептал он, ты слишком сильно фонишь.

Только этого мне не хватало! О, пустырничек! Я обожаю папу и бабушку! Спустя десять минут напряжение меня отпустило, а после первого желающего побыстрее отстреляться, вызвалась я. Выходила спокойной, как танк, не пугало ни само выступление, ни возможные каверзные вопросы, которые после гладкого доклада не заставили себя ждать. Кто бы сомневался, завкаф и декан решили отыграться, вот только с жертвой промахнулись.