Артур

И тут снова раздался крик. На этот раз я его различил: высокое дрожащее "Э-ге-гей!" — так кричат в горах. Все остальные тоже были на ногах и, напрягая зрение, всматривались в сумерки.

— Это они! — воскликнул Эктор. — Они возвращаются!

Мы не видели их, пока они не подошли совсем близко, — в сером свете одежда сливалась со склоном горы. Когда мальчишки снова за­кричали, я различил две приближающиеся фигурки.

— Кай! Артур! — заорал Эктор.

Никогда не забуду выражения их лиц в тот миг, когда они показа­лись из темноты. Ни до, ни после не видел я такого восторга. Мальчишки были усталые как собаки, всклокоченные, но лица их све­тились победой. Они вернулись героями. Богами!

Они дошли до походного огня и рухнули на землю. Даже при свете костра было видно, что щеки и носы у них обгорели: у Артура лупи­лась кожа, у рыжего Кая пылали шея и лоб! Одежда их была пере­пачкана и продрана на локтях и коленях, ладони стерты в кровь, руки и ноги — в синяках и ссадинах. Судя по виду, они все три дня продира­лись через заросли боярышника и чертополоха.

— Дайте им попить! — распорядился Эктор, и кто-то побежал за пивом. Властитель Каер Эдина смотрел на своего отпрыска, раздув­шись от гордости, словно токующий тетерев.

Я поднес им остатки ужина.

Артур взял хлеб и откусил полкаравая; Кай от усталости не мог есть, только тупо смотрел на краюху, которую держал в руках.

— Вот, — сказал Мерлин, протягивая им бурдюк. — Пейте.

Кай принялся пить большими глотками, потом передал бурдюк Артуру. Тот с хлюпаньем потянул в себя холодную родниковую воду.

Эктор больше не мог сдерживаться.

— Ну, как вы шли, сынок? Добрались до вершины?

— Да, — благоговейно отвечал Кай. — Добрались. — Он повер­нулся к Артуру. Глаза у него были как у человека, который постиг глубокую, преобразившую его истину. — Если б не Артур, мне б туда не дойти.

Артур опустил бурдюк.

— Не говори так, брат. Мы взобрались туда вместе — ты и я. — Он повернулся ко всем нам. — Это было дивно! Сказочно! Мерлин! Пеллеас! Надо было вам тоже подняться. Весь мир видно — от края до края! Это... дивно.

Он замолчал, не находя слов.

— Ты сказал, это невозможно, — напомнил Кай Мерлину. — Сказал, никто туда не взбирался. Ну так мы взобрались. На самую-са- мую вершину! — Кай замолк и добавил тихо, снова поворачиваясь к Артуру. — Он только что не нес меня на спине.

"Я видел гору с человеческим именем, и звалась она Артур", ска­зал Мерлин.

Весь смысл этих слов открылся для меня много позже, когда бар­ды прознали о юношеских подвигах Артура и окрестили гору "Великой гробницей": Артур, мол, сразил увенчанного снегами гиган­та.

В тот день, когда он с Мечом Британии на бедре вступил в Совет королей, ему предстояло одолеть еще одну гору, похоронить еще одного гиганта. Горой этой было единство Британии, гигантом — вла­столюбие удельных князьков.

Что рядом с ними неприступная вершина Эрири? Кротовая кучка на грядке с репой!

Я часто потом размышлял, чего мы достигли — что получили и что потеряли — в тот страшный день.

Мы, безусловно, упустили Верховного короля. Мы получили Dux Britanniarum — воинского предводителя, пусть только по званию. У него не было ни легионов, ни вспомогательных частей, ни кораблей,

ни конницы. Не было ни дружины, ни даже собственного коня! Звучный римский титул оставался пустышкой, и все это знали.

Все, кроме Артура.

— Я буду их воеводой, — поклялся он. — И стану воевать так, что непременно сделаюсь королем!

Однако войска по-прежнему не было, лишь Бедуир и Кай, предан­ные душой и сердцем, причем один чуть не с рождения. И даже втро­ем они являли собой серьезную силу. Всякий король усадил бы любо­го из них на почетное место, лишь бы заполучить такого богатыря.

Итак, Артуру предстояло первое испытание: собрать войско. Но одно дело — набрать людей, другое — вооружить их, разместить, снабдить конями, кормить и одевать; для этого нужно немереное 60- гатство.

Богатство — от земель, а у Артура их было меньше, чем у муравья в муравейнике.

Но эта забота разрешилась сама собой. Вернувшись к Градлону, мы столкнулись у дверей с Меуригом. Он прискакал из Каер Мирддина с тремя вождями — все четверо смертельно устали и чуть не примерзли к седлам.

— Молю о прощении, лорд Эмрис, — сказал Меуриг, устроившись у очага с кубком горячего вина. И, поспешно повернувшись к Артуру, добавил: — И тебя, лорд Артур. От души сожалею, что опоздал на Совет. Отец очень хотел приехать, но погода...

— Ты ничего не потерял, — ответил Артур.

— Понимаю твое недовольство, — начал Меуриг, — но...

— Он хочет сказать, — вмешался Мерлин, — что твой приезд стал бы для нас радостью, но ничего изменить не смог бы.

— Но, будь я здесь...

— Нет, — Мерлин мотнул головой. — Получилось, что ты зря ска­кал в такую даль по морозу. И все же, коли ты здесь, выпей за здоро­вье Верховного предводителя. Перед тобой Артур, Dux Britanniarum!

— Что случилось? — Меуриг ожидал, что Артура провозгласят королем.

— Моркант, — процедил сквозь зубы Эктор.

При этом имени Меуриг сделал грубый жест.