Артефактор

Уже стоя в коридоре и все также задумчиво пялясь на пепел в своей ладони, я чётко знала две вещи: всё, что только что сказал профессор Теодорус — ложь, и то, что я права. Пепел осыпался на пол, отряхивая ладони, я шла по коридору, в голове зрел план. План нового артефакта. Меня душила обида, вперемешку с гневом, потому что на моих глазах только что убили моё детище, да, эти предметы не были «живыми», как например то кольцо мистера Д’армэ, но черт возьми… Это был мой артефакт, и только я имею право его уничтожать, тем более что он был полностью безопасен. Холодный голосок разума уточнил в голове: а собственно с чего я это взяла? И не зазналась ли я, считая, что я и правда умнеет их, людей, которые преподают, которые знают больше, чем я? Это охладило мой пыл, и я, позабыв про все остальные предметы на сегодня, помчалась в свою комнату. Там я свалила тетради и учебники на кровать и вывернула ящик стола, там лежало штук десять заготовок для артефактов, как доделанных, так и находящихся в зачаточном состоянии. Я смотрела на них, и я видела, что из них потенциально опасно, где действительно были нарушены жизненно необходимые для выживания законы артефакторства, а где — нет. Я видела. Это не было моей фантазией или придумкой, я прямо-таки чувствовала, что эти предметы лучше не трогать, раньше я просто их обходила стороной, считая, что они неказисты, или просто не обращая на них внимания, но теперь для меня стало понятно это чувство — это было чувство опасности.

Я выдохнула, облокачиваясь на кровать спиной и устало разглядывая на погром, вытащенный из ящика стола. Я видела. Но что это давало мне на самом деле? Неужто то я и правда считаю себя умнее их? Считаю, что могу видеть то, что им недоступно? Что я лучше них разбираюсь в том деле, где профессор Теодорус преподаёт уже почти полвека? Смешно… но в тоже время не доверять себе у меня не было привычки, я не подводила себя…

Меня рвало на части: мои новые возможности распирали меня, я чувствовала, что это нужно и правильно, что там я найду то, что ищу, что там столько всего неизведанного, что мне хватит до конца жизни искать там истину, но в то же время существовали рамки и нормы, из которых выходить было нельзя под строжайшим запретом. Много умных людей составило рамки и законы, чтобы другие умные люди не калечили себя или других, делая опасные предметы. Но эта брошь не была опасной! А если нет?.. вдруг я ошиблась? Вдруг моя гордыня и тщеславие настолько застили мне глаза, что я не вижу опасности? Вдруг мне просто кажется, что это безопасно, но на самом деле меня только что спали от глупости, от которой могла пострадать не только я, но и люди вокруг меня?

Я снова вздохнула. Сложно… куда идти? За сердцем? Или за общими законами?

Поход за сердцем может окончится печально, все ошибки на мне будут, и за каждую такую ошибку с меня спросят сполна, а если по второму пути… я закрыла глаза. Там нет души и акта творчества, только механика и немного фантазии.

И что же мне делать?

Эти мысли связали мне руки, я так и не смогла больше притронуться к артефактам, как к новым, так и старым. Несколько дней я пребывала в такой прострации от того, что происходило со мной, что вообще с трудом соображала. Я никогда не нарушала правила или, по крайней мере, старалась, а тут я официально пошла на поводу у собственной интуиции, тут же получила щелчок по носу и чёткие указания не высовываться. Намёк был прозрачен и весьма очевиден, как должна быть очевидна и моя реакция на это — подчиниться.

— Да что с вами такое, Майорс? Вы опять меня не слушаете?

Кабинет директора стал мне родным, я перестала мучить обивку кресла, пытаясь вытащить из нее набивной материал, и задумчиво уставилась на разъярённое лицо мистера Д’армэ.

— Что первично: сердце или общество?

— Что? — Его гнев растаял, явив мне совершенно растерянное лицо. — Вы о чём вообще сейчас?

— Если бы у вас был выбор, как поступить: пойти за своим сердцем или сделать как «правильно», как бы вы поступили, мистер Д’армэ?

Мой голос звучал жалобно тихо.

— Что происходит?

— Просто ответьте на вопрос.

— Пошёл бы за сердцем. Предательство себя — худший из грехов.

— А если бы это навредило другим? Если бы это был ошибочны путь? — Я подалась вперёд, ловя его ответ всеми фибрами души.

— Значит таков твой путь. Надо принять за это ответственность. Майорс, что вообще за вопросы?

Я встала и забрала со стола директора аграмант и кольцо.

— Мне нужно идти… правда… — прошептала я под его напряжённым взглядом, а потом, будто оправдываясь, объяснила, — у меня вдохновение…

И пока он не одумался, выскочила за дверь. В последний раз я так носилась по коридорам академии в тот день, когда был бал окончания академии, и когда приезжал Вэрт, мы бегали с ним как сумасшедшие. Скинув все со стола, я решительно достала чистый лист бумаги и начала творить, наплевав на все правила и самого профессора Теодоруса.

Глава 16 Ночной гость