Артефакт

Мои недавние конвоиры один за другим, с распростертыми руками и бессмысленным выражением на лицах, шли ко дну. Мутная торфяная вода озера быстро окутывала их непроглядным ржавым туманом, и уже через несколько секунд светлые пергаментные пятна лиц пропадали из виду, словно растворялись в ней. Последним отправился в путь капитан Смолин…

Безмолвный, призрачный уход капитана из этого солнечного мира в иной – холодный и темный – вызывал содрогание. На миг я представил себя на его месте. Темная бездна внизу дышала безысходностью. Ей было безразлично, жив ты или мертв, – она готова была поглотить все что угодно, все, что ей позволят…

Я тревожно огляделся вокруг. Казалось, молчаливый, застывший в безветрии лес по берегам озера наблюдает за нами, беспристрастно оценивая тяжесть преступления… Хотя этот древний лес наверняка повидал и не такое на своем веку. Да и мне приходилось прежде убивать, и с этим, наверно, уже ничего не поделаешь. Однако, видит Бог, я пытался… Я даже стал дезертиром – позорно бежал, нарушил контракт и все такое прочее… Если же говорить на том высокопарном языке, который для меня что-то значил прежде, когда во мне еще теплились романтические иллюзии, – я просто-напросто обесчестил собственное имя. Можете поверить, мне это дорого обошлось… И сделал я это по одной-единственной причине: я больше не хотел убивать. Никого и ни при каких обстоятельствах. «Не убий» – все мое оставшееся достоинство я отдал на растерзание этой древней заповеди.

Насим тогда решил, что у меня башню снесло. Он не думал, что я трус, но мы к тому времени уже плохо понимали друг друга. Вернее, он плохо понимал меня: я-то знал, о чем он думает. Он решил, что миссионеры промыли мне мозги, и надеялся, что это скоро пройдет. Он был неправ. Я никогда не прислушивался к проповедям, меня это не цепляло. На то была другая причина, гораздо более убедительная…

И что теперь?.. Не смог совладать с обстоятельствами?.. Инфантильный детский лепет духовного импотента – слабые оправдания, не стоящие ровным счетом ничего.

Пока мы гребли к мосткам, воды набралось чуть ли не по колено – лодка текла безбожно. Выбравшись на берег, я снял ботинки и отжал носки. Тимычу такая процедура не потребовалась, он был в болотниках.

– Еще кто-нибудь знает про это место? – спросил он, вытягивая лодку из воды.

– Только приблизительно.

– Рано или поздно найдут… Нужно в город возвращаться. Только машину эту куда-нибудь отогнать.

Я взглянул на видавшую виды черную «Волгу», застывшую на подъезде к дому с распахнутыми настежь дверьми.

– Садись в нее, – сказал Тимыч. – Поедешь за мной…

Он открыл скрипучую створку прогнившего деревянного сарая, и я узрел хромированный бампер моего «Тахо»… Вернее, теперь уже его «Тахо».

Мы бросили «Волгу» у развилки, в том самом месте, которое я указал Гельману на карте. Теперь вряд ли кому-то придет в голову искать ее пропавших пассажиров на дне лесного озера. Я пересел в «Тахо», и Тимыч вырулил на пустую трассу.

Глава девятая

Меня разбудила тишина. Я открыл глаза и огляделся – машина стояла возле моего подъезда. Двигатель был выключен. Город казался нарисованным в неправдоподобной хрустальной ясности раннего утра.

– Все, иди досыпай, – ухмыльнулся Тимыч. – Не слабо поохотились, да?.. – удовлетворенно добавил он и потянул с заднего сиденья какой-то сверток. – Возьми – позавтракаешь…

Я смотрел на него в полном недоумении: это был цинизм, или он так нелепо бодрился?.. И какого черта он меня домой привез, спрашивается?!

– Думаешь, мне удастся тут выспаться? – спросил я.

– А в чем дело?

Я нахмурился.

– Поехали отсюда, пока целы. Они нам больше шансов не дадут…

Тимыч захихикал, как идиот.

– Тебе кошмар приснился? – посочувствовал он и пригладил свою благообразную бородку.

Я смотрел ему прямо в глаза, и он не отводил взгляда. И чем дольше я смотрел, тем сильнее крепло во мне чувство, что Тимыч вовсе не намерен издеваться надо мной: похоже, он в самом деле не понимает, о чем я толкую. Но Тимыч никогда не был тупицей… И что же тогда это значит? Теперь и он, что ли, тронулся? Эпидемия? Заразная амнезия? Я переносчик неизвестного вируса?

– Короче, – заключил Тимыч, зевнув. – Иди досматривай свой кошмар. Завтра с утра заеду. Машина нужна?

Что я должен был еще ему сказать? По большому счету, я даже не был уверен, по пути ли мне с ним. Вчерашний кровавый кошмар и в самом деле стоял у меня перед глазами. Несмотря на то что Тимыч из-за меня – больше того: ради меня – так удачно «поохотился», я не разделял его охотничьего азарта. Слишком тяжким был груз «добычи». Я понимал, что его вины тут меньше всего, но уж больно легко он сам смирился с этим своим чудовищным жребием. Тимыч всегда был другом, на которого можно положиться, и всегда поступал, как настоящий друг. Все было правильно… Все, кроме того, что я, как выяснилось, совершенно не знаю этого человека…