Артефаки. Часть 1

Этот город тоже делился на районы. Он находился на стыке двух скал: дорожки, которые проложили между могучими камнями, считались пролетарским районом. Дома здесь напоминали палатки, и я искренне не понимала, как тут может жить семья из пяти-семи человек. Торговля велась в тоннелях, к стене примыкал ряд из шатров, в которых жители продавали местные товары: в основном еду, сувениры ручной работы, утварь для дома и одежду. Воду никто не продавал.

Вода в Йорсе была самым ценным ресурсом. Город снабжал один небольшой ключ, расположившийся на подземном уровне скалистых чертогов. Жители не имели права к нему спускаться, распределением воды занимались власти.

Камень спасал людей от палящего солнца, но всё равно местные всегда накидывали какую-то вещь, способную хоть немного уберечь от возникновения язв.

Как и в любом другом городе, здесь был и элитный район. Он располагался между скалами — тут имелась возможность построить высокие здания. На одно из таких меня высадил лайнер отца. По соседству стояли ещё постройки, например, больница — частная, и довольно дорогая для местных жителей. Народные лекари для них — это аналог наших государственных поликлиник.

Йорс был отстающим по развитию городом. Границы между «элитой» и «пролетарием» тут всплывали особенно заметно.

Перед вылетом из Акамара я не нанесла «вторую кожу», поэтому меня сперва отчитали за бестолковость, и только после этого нашли какие-то вещи, в которые без проблем укутали и доставили в больницу.

Несмотря на то, что это была частная, дорогая клиника, я чувствовала себя так, словно попала в прошлый век. В приёмном отделении было всего восемь коек, каждая из которых отделялась занавесочкой. Стены грязно-зелёного цвета, лампы окрашивали помещение болезненно-фиолетовым оттенком, над нами на последнем издыхании хрипел вентилятор.

— Ты объяснишь, что произошло? — скрестив руки на груди и глядя мне в глаза, спросил Эван.

Я отказывалась говорить. Мне вообще хотелось всё забыть, как страшный сон. Младший партнёр с врачом долго пытались добиться ответа, и в итоге договорились (я видела, как они шушукались — догадаться, о чём шла речь, было нетрудно), что для начала нужно сделать рентген и МРТ, а за это время Эван попытается меня разговорить.

Его лицо немного изменилось: скулы впали, губы сомкнулись в одну полоску, взгляд стал таким, что мои кости готовы были рассыпаться и упасть пеплом к его ногам.

Я заглянула ему за спину. Шэйн слонялся возле кулера и разговаривал с медсестрой.

— Эрин, посмотри на меня, — приказал младший партнёр. Я не давала себя сломать — мне было не привыкать выстаивать ужасные взгляды. — Объясни, что случилось? Почему ты была вся в крови?

Я упрямо сжала губы и повернула голову. Окна были занавешены жалюзи. Сквозь них пробивались лучики солнечного света. Я ни разу не видела солнце так близко к поверхности.

— Ты что, издеваешься? — Эван нервно сначала стиснул кулак, затем поднёс его к подбородку и почесал скулу. — Ты понимаешь, что мы за тебя отвечаем?

— Мы? — не удержалась и хмыкнула.

— Я за тебя отвечаю, — словно не исправился, а дополнил свои слова мужчина. Ну что за изворотливый гад? — Ты — мой стажёр. Ты не можешь приходить вся в крови, а потом молчать.

— Ну а смысл, если я что-нибудь скажу? — уточнила глухо. — Твоего мнения это не изменит.

Эван замер, явно не ожидав услышать такое. Но потом на его лице даже промелькнуло облегчение, будто он боялся, что я молчу, потому что у меня повреждён мозг.

— Ты обиделась на меня? — спросил он, немного наклоняясь вперёд.

Меня переодели в страшную больничную рубаху, чтобы я не заляпала кровавым платьем аппарат для рентгена, и превратили в большую и неуклюжую панду.

— Когда я обижаюсь, то удаляю номера парней из справочника. Твой ещё там.

Я не смотрела на него, чувствуя себя несколько неуютно в балахоне, в который могут поместиться три моих мамы.

— Извини, что разозлился на тебя. Я не знал, что случилось.

— Ты так говоришь, потому что у меня волосы от крови слиплись, — буркнула удручённо. — Если бы не это, ты бы и не понял ничего. И ты всё равно был прав. У меня ничего не получается, — глядя в пол проговорила бесцветно.

— Как это не получается? Если бы ничего не получалось, я бы не пригласил тебя на заключение сделки.

Эван немного расслабился, явно радуясь, что я хотя бы начала говорить, и подошёл ближе.

— Я стараюсь, — сказала отчего-то хрипло, — я ведь стараюсь. Я делаю то, что ты говоришь. Но всё равно ничего не выходит. Я просто… просто не знаю, что мне сделать, чтобы получилось? Руку себе отрезать?

Младший партнёр шутку не оценил, просто присел рядом. Его идеальный костюм очень нелепо смотрелся рядом с моим больничным мешком.

— Я не сделала дурацких клиентов, — продолжила изливать душу, — потом плетения не получились. Теперь вот сюда опоздала. И вообще, откровенно говоря, в «Берлингер» меня вряд ли взяли за мои остроумные ответы на тестовом. Я просто ходячий человек-неудачник.