Арт-объект

Лиза привела не абы кого, а самого государя Ивана Калиту. Выглядел царь именно так, как и должен был выглядеть наиболее подходящий кандидат, чтобы среди пчел и меда лезть на липу. Его мохнатость тут была очень даже к месту.

– Вот! – Лиза вытянула палец в направлении верхушки дерева. – Там где-то восковая табличка лежит. Она и есть настоящая грамота. А те две – фальшивки!

Медведь посмотрел на меня растроганно. Направился к липе. Его тут же окружили жужжащие пчелы. Бурелома это не остановило – он надвинул корону почти на глаза, чтобы защитить морду, закутался прочнее в царскую мантию и, став на задние лапы, обхватил дерево передними. После чего полез наверх.

Он почти целиком забрался в дебри мелких веток, не обращая внимания на пчел, уверенно атаковавших его зад. Судя по тому, как он там облизывался, его царейшество успело по пути зачерпнуть медку.

Обратно он спрыгнул, держа в зубах восковую табличку. Вид у него был максимально счастливый.

– Вот, – обрадовалась Лиза, выхватывая у него драгоценную грамоту. – А ну отдай… Да. Что тут написано?

Она сунула табличку под нос Камилле.

– Се дал есмь сыну своему большему Семену, – произнесла Камилла, – Можаеск, Коломъну со всеми Коломеньскими волостми, Городенку, Мезыню, Песочну, Похряне…

– Хватит, – прервал я. – Лиза поняла верно. Истинный наследник Коломенского – старший сын, Семен.

– Спасибо, батюшка! – Семен поклонился медведю до земли, и тот милостиво похлопал его лапой по спине.

– А Коломна и Коломенское – это не два разных… – начала стюардесса, но нас тут же обступили девушки, держа плакат:

Помочь сыновьям Калиты

найти духовную грамоту.

Квест завершен.

– А-а-а! – завопила Лизка, бросаясь Бурелому на шею. – Я верно поняла! Я молодчинка! Я самая умная, обаятельная и привлекательная! А награда будет?

– Награда? – улыбнулся я. – Прохождение на следующий этап. Пожалуйте, любезная Лизавета, в сторону Дворца.

– Ага, это туда, – сообразила Лиза, показывая на восточный конец парка. – Уже бегу. Ребята, вы супер!

Она побежала в сопровождении смеющихся девушек.

Бурелом выдохнул, глядя на меня преданными глазами. Или же просто недостаточно наелся порцией меда с дерева.

– Нашла все же барыня третью грамоту, – сказал я. – Не ожидал.

– Никто не ожидал, – заметил Семен. – Этого нет в сценарии. Хорошо хоть мы табличку доделали.

– Подождите, – возмутилась Камилла. – Это исторически неверно. Ничего этого не было. Существует лишь два источника…

– Сохранилось два, – поправил я. – Никто не говорит, что не могло быть третьего. Можно предположить, что Иван Калита написал завещание именно на восковой табличке, после чего она была переписана и на пергамент, и на бересту. Таблички не сохраняют текст надолго, остальные два материала – вполне. Пошли во дворец.

Бурелом с уважением поклонился Семену, позволил тому стащить с себя корону и мантию.

– Встретимся на месте, – кинул он мне и потрусил вслед за Лизаветой.

– Не понимаю, – упрямо гнула Камилла. – То, что здесь происходит, – это имитация игрового подземелья Версианы?

– Вроде того, – сказал я. – Лиза не может попасть в настоящее. Поэтому ей показывают сказку.

– Значит, у данного квеста нет четких критериев для завершения?

– У него есть цель – сделать Лизу счастливой. Этого достаточно. Детали не важны.

– Но это не игровая задача.

– Это человеческая задача. Это смысл нашего существования. Мы – люди.

– Тогда какое завершение данного квеста по поиску пропавшей грамоты было бы истинным, в рамках условия «сделать Лизу счастливой»? – спросила Камилла.

– Любое, – сразу ответил я. – Совершенно любое. Лиза могла повести себя как угодно, сделать что угодно. Назвать любую грамоту настоящей или вовсе никакую. Любой ответ мы бы засчитали.

Камилла снова хотела что-то сказать, но молчала полминуты, прежде чем произнесла:

– Я продолжу наблюдение.

– Мудро, – оценил я. – Всем бы нам так уметь. Пошли, второй этап тебе понравится.

Глава 14 Поиск виновных

Лизу мы нашли рядом с церковью Вознесения, причем не одну. На площади собралась целая толпа. Справа сгруппировались примерно сотни три крепких парней, и одежды у них были совсем не крестьянские. Длинные кафтаны и сапоги были чересчур похожими у всех, чтобы молодцы напоминали случайных селян. Изредка встречавшиеся кольчуги, берендейки, железные шлемы, а то и пистонные пищали за спинами – выдавали царских стрельцов. Картину довершали сабли и бердыши.

По левую сторону собралась толпа оборванцев. Почти во всех можно было угадать ремесленников. Мелкие инструменты намекали на гончаров, пекарей, плотников.

Обе группы были разделены каменным столбом, стоявшим у входа в церковь. Столб имел кучу углублений, и все они пустовали, кроме одного.

Чудом появившиеся девушки обступили Лизу и заняли места у столба. Обернувшись на нас, Лиза вытащила из его углубления свернутый листок.

– Челобитная! – воскликнула она. – Для царя. А где царь?

– Государь! – завопили собравшиеся горожане. Мне померещилось, что вздрогнула даже Камилла.