Армия древних роботов

Они добрались до поворота, когда позади них клекот, громкое раскатистое кваканье и бодрый плеск, сопровождающие схватку монстров, разом стихли, и после непродолжительной паузы раздалось не менее громкое чавканье. Но утолит ли одна хвостатая туша голод чудовища с щупальцами?.. Вряд ли. Так что очнись, леший. Еще ничего не кончено. Зил почувствовал, как между лопаток ему уперся взгляд ярко-оранжевых глазенок, и обернулся. Чудовище перетирало зубными пластинами последний кусочек. Дожевав, откуда-то из своих недр оно неприлично шумно исторгло непереваренные остатки белесого монстра – клыки, кости и чуть ли не весь позвоночник сразу. Все это взвилось в тяжелый воздух туннеля и упало в воду на радость тысячам креветок, с упоением принявшимся обгладывать остатки чужого пиршества. Пронзительный клекот отразился от сводов подземелья, заиграли на стенах тени от поднятых над волнами длинных щупалец – чудовище обратило пристальное внимание на стремительно удаляющих от него чистяков, и, судя по опыту съеденного монстра, ничего хорошего для троицы эти телодвижения и горловое пение не предвещали.

Достигнув суши, все трое дружно спрыгнули с трубы и побежали.

Крыця обернулась – и ее затрясло от страха.

И было из-за чего.

Леший тоже сбился с шага и едва не упал, зацепившись за рельс, когда оглянулся и увидел, что чудовище уже выползло из воды и явно отлично себя чувствовало вне родной стихии. Как бы быстро они ни бежали, чудовище двигалось вдвое быстрее. Оно точно катилось по туннелю, цепляясь щупальцами за стены, за вездесущую трубу, а то и за потолок, если надо было обогнуть какое-то препятствие вроде вагонетки. При каждом обороте тела сверкали его оранжевые глаза, и Зилу казалось, что эти глаза пялятся исключительно на него.

Увы, не только ему так казалось.

– Да чего ж ты смотришь на меня?! – Альбинос остановился и, развернувшись лицом к клубку щупалец и когтей, швырнул в него трехмерный арматурный прут из стали с такой силой, будто это было легкое копье из высушенного побега бамбука.

Завибрировав в воздухе, прут воткнулся четко в середину клубка и застрял в нем.

Однако если чудовище и почувствовало боль или хоть какое-то неудобство, виду оно не подало, двигаться медленнее не стало, и теперь, когда оно совершало очередной быстрый перекат, к чмоканью присосок, добавлялся еще и методичный звон от ударов по тюбингам арматуры, торчащей из сплетения щупалец.

– Расходимся? – предложил Даль. – По отдельности больше шансов уцелеть. Пока оно будет жрать одного, у остальных будет немного времени…

Вытянув далеко вперед и вверх щупальца, закрепившись ими за потолок, чудовище швырнуло свое тело вдоль туннеля, сразу вдвое сократив расстояние между собой и такими аппетитными чистяками. Оно будто бы намекало, что спастись бегством не стоит и надеяться. Левая рука лешего нестерпимо зачесалась, а правую будто бы окропили кипятком.

И все же надо было что-то делать. До хруста сжав кулаки – пусть помогут знания и навыки, полученные от Фелиса и генерала Бареса, – Зил шагнул навстречу клубку из щупалец и присосок, пронзенному спицей-прутом и злобно сверкающему оранжевыми глазенками.

– Бегите, – просто сказал леший. – Я его задержу. Не знаю как, но задержу.

Момент был героический, красивый и – без шуток! – достойный того, чтоб его воспевали в веках.

Но все испортила Крыця.

Она заверещала так, будто с нее живьем вдруг начали снимать кожу, попутно засовывая ей под ногти раскаленные добела стальные иглы. Причем рот карлица открыла, стоя на полу туннеля, а оглушающие звуки из нее вырвались, когда она вновь вскарабкалась на плечи альбиносу. Ее вопль едва не сбил Зила с ног – он споткнулся на ровном месте, остановился и, опустив руки, покачнулся. Альбинос же втянул бесцветную голову в плечи, едва не сбросив с себя визжащую подругу. Даже чудовище замерло и пару раз моргнуло, прикрыв оранжевые радужки мигательными перепонками. Между ним и троицей было уже всего-то пара десятков мер, при желании оно могло бы уже схватить чистяков, но почему-то – из-за Крыци? – не спешило завершить охоту, будто чего-то не на шутку испугалось.

– М-мы… м-мы… – наконец попыталась объясниться Крыця. – М-мы… м-мы…

Лешего вывело из себя мычание карлицы, но он не подал виду – спросил вежливо, как и подобает настоящему мужчине разговаривать с прекрасной дамой:

– Чего орешь, дура?!

Крыця зажмурила глаза и, указав пальцем, резко выдохнула:

– М-мышара!