Армагеддон №3

— По кочану. Я же не спрашиваю у тебя, почему ты убрал киллера, который шлепнул генерального директора ОАО «Минерал», — ворчливо ответил змей.

— А какое это имеет отношение к данному делу? — обескуражено поинтересовался Веселовский.

— Господи! Видишь ли Ты, как низко они пали? Вот, служивый, лезешь неизвестно в чью задницу, даже не представляя, что там к чему имеет отношение, — усмехнулся змей. — Этот генеральный директор, как ты помнишь, требовал лишь одного — запретить продавать необработанные алмазы за границу, поскольку при минимальной обработке их стоимость возрастает в двадцать раз. А те, кого вы прикрывали, не хотели упустить свои верные пять процентов. И ты помог убить человека, который думал о процветании твоей же, мудак, Родины. А после этого ты искренне полагаешь, что подобные действия никакого отношения к Армагеддону не имеют. Поразительная беспечность!

— Ну… — нерешительно протянул Веселовский.

— Баранки гну! — подытожил змей. — Ты, Мальбрук, хоть представляешь себе, в какой поход на этот раз собрался? Это ведь тебе не сказочка про то, как Сатана, от нечего делать, собачку изнасиловал, а та — мальчонку с тремя шестерками на кумполе родила. Придумают же пиндосы такую херню с перепоя! Здесь ведь Веру непоколебимую надо иметь! Чему вас учил Железный Феликс? "Чистые руки, холодная голова и горячее сердце"! Умел же сказать, сволочь! Ладно, не трясись заранее. Дуракам везет, так что, может, все еще и обойдется. За каким-то ведь хреном тебе позволили сюда сесть, значит, ты зачем-то здесь нужен. Лови своих падших ангелов, мешайся под ногами! Ну, прощай покуда, и… спасибо тебе!

— За что? — не понял юмора Веселовский.

— За то, что помогаешь мне сделать выбор, — важно произнес змей. — Я, пожалуй, сделаю свой выбор. На днях.

— Какой? — спросил Веселовский, затаив дыхание.

— Не твое дело, предатель и проститутка, — непримиримо отрезал змей, уползая во тьму.

Веселовский почувствовал, что теперь в его голове царит пустота. Ему казалось, что змей утащил с собою что-то очень важное, но что именно — он никак не мог вспомнить.

* * *

За прицепным вагоном в народе закрепилась дурная слава. Она бежала окольными рельсами впереди составов, к которым его цепляли, далеко опережая продвижение вагона — жуткими слухами. Не сухарики с пивом, не растворимую лапшу и чипсы надо было первым делом тащить к нему на продажу, а мышей, крыс и хомячков.

Пассажиры, кому удавалось вернуться из того вагона живыми, рассказывали, как ночи напролет, почти не пивши, они разговаривали с самим Змием Зеленым по имени Кирилл, как утром из туалета выходил лысый мужчина с кожистыми крыльями за спиной, едва прикрытыми халатом, и дотошно спрашивал каждого из очереди, тыча в грудь когтистым пальцем: "Который час? А у вас — который? А у вас?"

И о первом купе тоже разное говорили. То душат там, то кричат благим матом, то женщина оттуда выходит полуголая и всем подряд яйца отвинчивает, то мужик прыгает по полкам с кистенем. Но, в основном, о том, что сектанты в том купе едут, Всевидящее Око ищут, а как его звать — сами не знают. Давно бы им подсказали, да только странные они какие-то. Ну, их. На кой такие — Всевидящему Оку?..

По ночам по освещенному коридору спящего вагона ходил какой-то противный чукча с бубном, пел такие же противные песни. А всем, кто протискивался мимо него в туалет, ласково говорил, ударяя в бубен: "Бум! Ба-а-альшой бум! Во-о-о какой бум будит!"

…Командированный из Костромы Роман Евсеевич Цахес утверждал, что спасся из прицепного вагона исключительно благодаря редкому чутью, выработанному в ранние годы сопливой юности в минском гетто. Хотя все, кому он это рассказывал, прекрасно знали, что, скорее всего, чутье он выработал значительно позднее, за десять лет строго режима, которые получил на законных основаниях вследствие присвоения государственной собственности в особо крупных размерах.