Армагеддон был вчера

– Ну-у, – протянул Тимоха. – Это ещё ни о чём не говорит. Это ж просто оттого, что я здесь работал, потому знаю – где и как надо себя вести…

– Не просто, паря. Ой-ё, как тут всё непросто! – покачал головой Фадеич. Развернулся спиной к Тимохе. – Пока ты держишься молодцом. Вот и оставайся таким же. Они только на тебя и надеются, – добавил он через плечо и зашагал к костру.

– Да я-то здесь при чём? – удивился Тимоха ему вслед.

– Ты-то? При жене… – донеслось из темноты насмешливое.

Оставшись один, Тимоха долго и задумчиво курил, выпуская дым тонкой струйкой и любуясь равнодушными звёздами. Мимо проехали ещё два автобуса, похожие на их «пазик», как две капли воды. Кто-то торопится так, что не теряет времени на ночёвки. Но Тимоха ещё в самом начале пути настоял: отдыхать должны обязательно. Пройдут они отбор или нет – ещё вилами на воде писано, а вот без отдыха могут вообще никуда не добраться – так и сгинут в этой безжалостной пустыне. Или перегрызутся, вцепятся друг другу в глотки, как едва не получилось сегодня. Тогда уж точно пиши пропало – за проступки, даже самые незначительные, могут отсеять ещё в первом терминале космопорта. Так что и впредь надо не провоцировать драки, а пресекать их в корне. В конце концов, не такие уж и плохие подобрались попутчики, могло быть и хуже. Или просто уже привык к этим...

Да, к тому же при нём жена, а это, как-никак, обязывает! Или погоди-ка: Фадеич сказал, что это он при жене! А может быть и в самом деле так. Что правда, то правда – не будь с ним Ленчика, как бы он себя повёл? Силушка-то дурная через край плещет, а Ленка, хоть и маленькая как пичуга, всё же умеет держать его в кулаке.

Тяжело вздохнув, он побрёл к лагерю. Завтра последний день – самый тяжёлый. Как там у Кибальчиша: «Нам бы день простоять, да ночь продержаться…»

Продержимся. С тобой, Ленчик, обязательно продержимся.

* * *

Через сутки их «пазик» уже въезжал в демаркационную зону первого терминала. Жуткое зрелище: помесь лагеря беженцев с карантинными бараками.

Но повезло, что приехали так поздно – надо использовать ночь, чтобы отдохнуть и выспаться.

Отметившись на приёмном пункте, они как бараны сгуртовались обособленной группой. И хотя по прибытии сюда это уже не имело значения – каждый мог расположиться, где и с кем пожелает, – они, как ехали в одном автобусе, так и решили оставаться вместе до самого конца. Пока их не разделит жестокий судья в форме диспетчера космопорта. За неделю пути они уже сроднились, привыкли друг к другу, научились более-менее уживаться без мордобоя и таскания за волосы. Что характерно – прибывшие на других автобусах так же держались отдельными группками. Женщины пугливо жались к своим мужчинам и прижимали детей, у кого были, мужчины старались оказаться с внешней стороны круга, как быки, что всё время ждут нападения хищников. Хотя нигде не было даже намёка на проявление агрессии – напротив, прибывающие относились друг к другу подчёркнуто вежливо и предупредительно. Пока. Но сухой пыльный воздух, вся атмосфера лагеря дрожала от затаившегося до поры напряжения. Словно глубокий вздох океана, накапливающего силы перед цунами, могучего и страшного, бессмысленного в своей разрушительной мощи.

* * *

В каждой группе был свой вожак. Выборный или захвативший лидерство силой, но был. В их группе с молчаливого одобрения всех взрослых вожаком оказался Тимоха. Они даже не голосовали. А может они уже настолько вымотались, что им было всё равно – кого выбрать лидером. Тем более это всего лишь на время.

Оставив Ленчика на попечение тех самых старичков (хотя, скорей, было наоборот), Тимоха отправился за водой, прихватив с собой пару крепких мужчин.

Он и выбрал таких на всякий случай – неизвестно, как поведут себя чужаки у водоёма. Закон джунглей ещё никто не отменял.

Обратно шли, сгибаясь под тяжестью фляг. Набрали на всякий случай побольше: надо дать людям возможность хоть немного ополоснуться с дороги. А по возвращении были приятно удивлены уютно обустроенным лагерем: палатки выстроены кругом, в центре весело полыхают костры, над каждым кипит котёл с ужином. Ленчик везде поспевала – и возле палаток, и у котлов. Прибыв в космопорт, дров уже решили не жалеть.

Эту ночь Тимоха решил провести на улице – в их палатке спали горе-старики. Хорошо ещё Ленчику место досталось там же, рядом с ними. А вот свою тяжёлую и неудобную «брезентуху» пенсионеры пожертвовали для импровизированной бани. Которую организовал опять же Тимоха, натаскав камней и соорудив почти настоящую «каменку».