Армагеддон был вчера

– Таков архангелов суровый рок – со Злом бороться от начала мира… Бороться… Михаил оглянулся на своего чудного коня и с досадой увидел, что оставил своё копьё у Зофаила. Вот и повод для гавриилова визита на перекрёсток миров.

– Послушай, Гавриил, слетай к Зофаилу. Так редки ангелов свиданья. А я посторожу Ворота в Рай. Меня и без меча Господня убоятся. Да захвати моё копьё, которым Люцифера я сразил, и в бездны Тьмы услал до Нового творенья.

Гавриил расправил свои огромные белые крылья и пожал плечами:

– Ворота я закрыл, ведь обернусь я скоро. Узреют люди лишь затмение Солнца. Ни пашня, ни сады их не замёрзнут. Всего лишь Тьма опустится на время.

Возле закрытых райских Ворот остался стоять в одиночестве архангел Михаил. На его колоссальную фигуру, видимую на фоне сияющих звёзд, с восторгом взирали устало бредущие людские души.

– Спи, Гавриил! Проспи семь дней! Тебе в твой кубок зелья я подсыпал. Архангел Михаил Ворота Рая не оставит, и не примчится он спасать тебя. А в это время злые обезьянки, бессмертных душ случайные владельцы, во Тьме друг друга злобно перережут, – сказал с усмешкой серый ангел Зофаил. Он положил рядом со спящим архангелом копьё Михаила. Затем взял кубок, из которого тот пил вино, а также шкатулочку с зельем, и зашвырнул их во Тьму. Спустя некоторое время яркая вспышка засвидетельствовала об уничтожении улик.

– А я на время удалюсь на край Вселенной. Давно уж я хотел познаться с Индрой, и Свастикой богов наидревнейших. Устал я от разборок Люцифера с Богом. Впервые действую я самовольно. Но, видно, и на то Господня воля. Когда вернусь к закату мира – никто не вспомнит глупых обезьянок…

Судьба людей впервые оказалась без надзора. Ведь Бог с надзором ангелов поставил… Но ангел спит – судьба людей на волоске висит…

Rus

Евангелие от Иуды

Когда б ты знать хотел, Что было там. То думал бы,

А не бездумно верил в это.

Вначале была мысль, так говорил он. Откуда он пришёл, я не знал, но сразу понял: мне идти с ним, хоть дороги наши и были разными. Я шёл в Египет, он в Индию. Зачем ему туда – я не знал, но добросовестно отвечал на его расспросы о дороге. В своё время я ходил в Персию, даже почти до Гирканского моря. Тяжела память о тех временах, не хотел бы вновь их пережить. А он всё выпытывал про направления, расспрашивал, сколько дней пути до городов, что были знакомы мне.

Сидя у жиденького ручья (даже и такой редок в здешних краях), мы долго говорили. Я и не заметил, как согласился проводить его до ближайшего города по пути в Индию. Нахлынувшие воспоминания, видимо, сыграли со мной злую шутку и направили по дороге, которая когда-то должна была стать моей.

До Дамаска путь оказался лёгким, особенно в сравнении с тем, что нам выпало далее. Отсутствие воды мучило всю дорогу до Пальмиры, солнце пекло как в пекле, а моему спутнику – всё было нипочем. Похоже, его не брала ни жара, ни жажда, ни голод. К вечеру, выбившись из сил, испросил я его согласия остановиться около кустов на ночлег. Он с улыбкой согласился и пошел за хворостом. Я же стал растирать мозжащие лодыжки. Отвык я от таких переходов.

Время, время – всему судья и учетчик. Ещё несколько лет пройдет – и я с благоговением буду вспоминать об этих днях.

Вскоре он вернулся и окликнул меня:

– Иуда, ты всё ещё сидишь? Давай, костер разводи.

– Ешу, ты знаешь, что мне нужен отдых? Или, быть может, сразу продолжим путь?

– Нет, на сегодня всё, – не принял он сарказма. – Всему своё время, оно от нас никуда не убежит. Как, впрочем, и мы от него. Радуйся нынешнему дню, завтрашний что принесет?

– Но ведь без завтра никто не живет, – говорю. – Завтра – это то, что даёт силы, веру и надежду.

– Нет, сила – в тебе, вера – в тебе и надежда – тоже в тебе. А стало быть, ты и есть то, без чего не будет завтра. Живи сегодня, завтра в воле Бога дать тебе, в воле и забрать. Путь Его неисповедим, но твой и мой виден на песке как позади нас, так и впереди.

* * *

Уже год мы в пути. Много прошли, сколько ж впереди – одному ему известно. За это время ещё одного попутчика нашли. В огромном Паталипутра искусный охотник Фома жил. Он был шрештхин гончаров, но пошёл с нами. И много пользы принёс в дороге...

И дошли мы до устья Ганга. Решили остановиться в небольшой грама, что недалеко от Тамралинти.

В то время праздник большой у них случился. Мы втроём пошли смотреть. Много чудного и непонятного для меня в местных жителях, кои вперемешку и потомки славных Мурьев, и пришедшие шаки. Но Фома говорил, что в горах есть народы ещё более удивительные, только пути туда не каждому открыты.

Нас пустили, хоть мы и были шлеччхи для них.

Много интересного видели мы на празднике, но случилось одно, что более всего запало и мне в душу.