Армагед-дом

– …Мы с Андреем Игоревичем гуляли по зоопарку. Всех почти зверей эвакуировали… ведь это было прямо накануне апокалипсиса… И вот он освободил меня от страха. От этой жути перед концом света. Он был… Эх, Андрюшка, как бы я хотела, чтобы он жил с нами. И он ведь немножко с нами – его фотография…

– Да.

– Знаешь, ты похож на него. Такой же веселый.

– Да?

– Правда. Я хотела, чтобы ты был похож на человека, чье имя носишь.

– Но дядя Слава…

– Дядя Слава совсем не похож на него. Он такой, как его мать. И он больной, старый человек…

– Старый?

– Ну, не совсем старый… но больной. Внутренне старый. Обозленный. Я его обидела.

– Ты?

– Да. Я вышла за него замуж по расчету.

– Ты?!

– Говорю тебе, да.

Тишина. Такая тишина бывает только в половине третьего ночи. И то, если ни у кого в доме не заболит зуб или не потребует своего мочевой пузырь.

Лидка говорила, едва разжимая губы.

– …Исследовали артефактные Ворота. Там было здорово, там было так хорошо… Когда-нибудь мы поедем с тобой в настоящую экспедицию. Обещаю.

По соседнему переулку проехала машина. Негромкий звук мотора показался оглушительным. Вспомнились учебные тревоги.

– …Да, ваше поколение уже не может себе этого представить. В любое время дня и ночи, здоровых, больных, стариков – всех поднимали и гнали по крышам, по полосам препятствий к муляжу Ворот… Кто-то бежал, потому что считал, что так надо. Кто-то боялся ГО. А мы с этим парнем спрятались на детской площадке, в игрушечной башенке, сейчас уже таких не строят. И просидели там всю тревогу. А они искали нас везде, и если бы нашли, его могли бы выгнать из школы, а меня с работы… Даже хуже. Его могли отправить в спецшколу, а меня…

– За что?!

– Ну я же говорю, что теперь этого уже не понять…

Ноябрьское утро хуже ночи. Темнота, морось. В пять утра включается первый в доме водопроводный кран. Потом другой, третий… Шаги на лестнице, кто-то вызвал лифт.

Лидка охрипла. Замолчала; окна соседнего дома одно за другим заливались яично-желтым светом.

Она никогда не думала, что СМОЖЕТ. Так легко и просто рассказать и даже заново пережить, и даже почти без горечи.

– Я взорву эту газету, – шепотом сказал Андрей. – Подорву к черту!

– Андрюшка…

Тишина.

– Мам, я так их ненавижу!

– Не надо.

– Мама! Если кто-то тебя обидит, я убью его! Я так поклялся, когда мне было лет двенадцать. Поклялся кровью!

– Андрюшка…

Прочь, сопли! Никаких слез!

Лидка давно забыла, как плачут.

Поздним утром – Андрей ушел в лицей на второй урок – Лидка позвонила по номеру, указанному на визитной карточке гостиницы, и попросила соединить с постояльцем Артемом Максимовым из пятьсот второго номера.

Ждать пришлось минут десять.

– Алло?

– Привет, Максимов.

– Лидочка?! Лида, как я рад…

– Не радуйся преждевременно. Я звоню, чтобы сказать тебе, что твое предложение отклонено.

– Лида…

– Ты можешь писать мне и присылать открытки по праздникам. В будущем году я собираюсь на конференцию в ваши края, если будет время, созвонимся.

– Лида…

– Все, Тема. Рада была тебя видеть. Но именно сейчас у меня слишком много дел. Что до газеты «Пикант», то можешь поступать на свое усмотрение. Можешь давать интервью, не давать интервью. Мои отношения с этой газетой закончены.

Положила трубку и сразу же набрала номер адвоката.

Разговор занял еще десять минут.

Потом, порывшись в записной книжке, связалась с газетой «Вечерний город» и договорилась о небольшой заметке в завтрашнем номере.

Потом, подумав, набрала еще один номер. По памяти.

Ждать пришлось долго, Лидка уже отчаялась услышать ответ.

– Алло…

– Здравствуй, Слава. Как твой артрит?

Молчание.

– Это Лида Сотова, если ты еще меня не узнал… Спасибо, Слава, что ты взял на себя труд просветить моего сына относительно моего прошлого. Я думаю, тебе будет приятно услышать, что мы с Андреем приняли к сведению твою информацию… Более того, один наш друг задумал написать сопливую мелодраму на предоставленном тобой материале. Тебя вносить в список консультантов?

Сопение в трубке. Гудки. Лидка коротко усмехнулась.