Архивы Дрездена: Перемены. Адская работенка

– Гарри… Можно, я войду?

Я отступил на полшага:

– Не знаю. А ты можешь войти?

В глазах ее загорелся сердитый огонек.

– Ты думаешь, я обратилась?

– Я думаю, что ненужный риск меня больше не привлекает.

Она крепко сжала губы, но понимающе кивнула и перешагнула мой порог – барьер магической энергии, окружающий любое жилище. Вампиру это не удалось бы сделать без моего разрешения.

– Хорошо, – кивнул я, пропуская ее в комнату и делая шаг обратно, чтобы запереть дверь. Выглянув наружу, я увидел светловолосого мужчину заурядной внешности, сидевшего на верхней ступеньке бетонной лестницы, что вела вниз, в мою квартиру. На нем были армейские штаны цвета хаки и синяя джинсовая куртка, оттопыривавшаяся под мышкой – там, где висела кобура. Он работал со Сьюзен, и звали его Мартин.

– Привет, – сказал я. – Рад видеть.

Губы его скривились в весьма отдаленном подобии улыбки.

– Взаимно.

Я захлопнул дверь и из вредности лязгнул засовом громче, чем стоило бы.

Сьюзен чуть улыбнулась и покачала головой. Она начала медленно оглядываться по сторонам – и вдруг застыла, услышав рычание из ниши, где расположена моя кухонька. Мыш не поднялся, да и сам рык звучал не настолько угрожающе, как мне доводилось слышать раз или два, – просто вежливое, но предостерегающее рычание.

Секунду или две Сьюзен не шевелилась, глядя в ту сторону. Потом посмотрела на меня.

– Ты завел собаку, – заметила она.

– Скорее это он меня завел, – поправил я.

Сьюзен кивнула и продолжала рассматривать комнату.

– Ты немного поменял обстановку.

– Зомби, – пояснил я. – И оборотни. Тут несколько раз устраивали погром.

– Никогда не могла понять, почему ты не переедешь из этой тесной, затхлой норы.

– Затхлой? Тесной? Это мой дом. Хочешь чего-нибудь? Колы, пива?

– Вода есть?

– Конечно. Садись.

Сьюзен молча подошла к одному из кресел у камина и осторожно, напряженно выпрямив спину, присела на краешек. Я налил в стакан воды, добавил льда, захватил себе банку колы и принес все это ей. Потом опустился в соседнее кресло, повернул его так, чтобы мы сидели если не лицом, то хотя бы под углом друг к другу, и открыл свою банку.

– Ты правда собираешься оставить Мартина на улице? – не без иронии поинтересовалась она.

– Еще как собираюсь, – невозмутимо ответил я и сделал глоток.

Она кивнула и приложила стакан к губам. Может, даже отпила немного.

Я выждал сколько мог – целых две или три секунды – и только потом нарушил нелегкую тишину.

– Итак, – спросил я по возможности небрежнее, – что нового?

Ее темные глаза внимательно изучали меня, потом губы сжались чуть сильнее.

– Это будет болезненно для нас обоих. Так что давай сразу покончим с этим. Некогда ходить вокруг да около.

– Ладно. Наш ребенок? – спросил я. – Твой… и мой?

– Да.

– Ты в этом уверена?

Лицо ее сделалось бесстрастным.

– Никого другого не было, Гарри. Никого – с той самой ночи у тебя. И два года до этого – тоже никого.

Если она и лгала, это никак не проявлялось. Некоторое время я переваривал услышанное, потягивая колу.

– Мне казалось, это из тех вещей, которые мне можно было бы и сообщить.

Я произнес это значительно спокойнее, чем полагал возможным. Не знаю, правда, что отображалось при этом у меня на лице. Но загорелая кожа Сьюзен побледнела на несколько оттенков.

– Гарри, – тихо сказала она. – Я понимаю, ты наверняка сердишься.

– Когда я сержусь, я испепеляю все направо и налево и крушу дома, – возразил я. – А сейчас эта стадия давно позади.

– Ты имеешь полное право сердиться на меня, – вздохнула она. – Но я поступала так, как, мне казалось, лучше для нее. И для тебя тоже.

Клокотавший у меня в груди ураган усилился. Но я заставил себя сидеть неподвижно, дыша медленно и ровно.

– Я слушаю.

Она кивнула и помолчала, собираясь с мыслями.

– Ты ведь не знаешь, как там обстоит дело. В Центральной Америке и дальше на юг, вплоть до Бразилии. Есть причина, по которой многие из этих стран влачат жалкое существование в состоянии, близком к анархии.

– Красная Коллегия, – кивнул я. – Знаю.

– Ты знаешь, но абстрактно. Никто из Белого Совета там не жил. Не видел, что происходит с людьми, которыми правят Красные. – Она поежилась и зябко сложила руки на животе. – Это кошмар. И им не противостоит никто, кроме Братства и еще нескольких почти нищих представителей церкви.

Братство святого Жиля представляло собой собрание изгоев сверхъестественного мира, многие из которых, как и Сьюзен, наполовину обратились в вампиров. Они ненавидели Красную Коллегию жаркой ненавистью и делали все, что в их силах, чтобы при малейшей возможности противостоять вампирам. Они действовали боевыми ячейками, выбирали цели, натаскивали рекрутов, закладывали бомбы и финансировали все эти операции с помощью сотен полулегальных фирм. В общем, настоящие террористы: умные, стремительные и жестокие. Такими им приходилось быть.

– Знаешь, а ведь в остальном мире тоже не Диснейленд, – негромко сказал я. – Я тоже всяких кошмаров насмотрелся за время войны. И не только.