Архэ

— Джессика, это очень познавательно, спасибо, — Берта дернула плечом. — Но мы это уже слышали от Фэба, который общался… с твоим мужем. Я же лично слышала от него расширенную версию, которая была о божественном происхождении. Так что не нужно повторяться. Давай лучше по делу. Первое — он тебя подослал, чтобы ты просканировала мир, вероятно? Или нас? Мы сидим тут, мы к твоим услугам. Второе — сказки нас больше не интересуют, извини, поэтому оставь их при себе. Третье — ты хотела что-то ещё? Только не демагогию, а по делу.

— Меня никто не подсылал, — безнадежно вздохнула Джессика, но Фэб ее перебил:

— Даже если никто не подсылал, он в любом случае поймет, где ты была, и потребует отчет. У тебя есть анализатор? Ты ведь должна проверить дом, так?

Джессика пожала плечами.

— Зачем мне это? — спросила она. — Проверять дом… можно, я схожу в свою комнату?

— Ну, сходи, — Берта встала. — Там блокировка, я поднимусь с тобой, и открою.

— Здесь родился Ромка, — беззвучно произнесла вдруг Джессика. — Я была так счастлива. Именно здесь, именно в этом доме. И я так обрадовалась тогда, Фэб, когда ты сказал мне… помнишь? О том, что у меня будет сын. Наш сын.

— Помню, — ответил Фэб. — Но к чему это теперь, Джессика? Ты хочешь расшевелить сейчас прошлые эмоции — для чего? Чтобы сделать больнее — кому? Себе или мне? Если мне, то больнее уже не будет, поверь. Я открыт, смотри сама.

— Не хочу, — она отвернулась. — Я… пожалуй, я увидела достаточно. Но ведь я не убивала никого. И не желала никому зла.

— Да, ты не убивала, — подтвердила Берта. — Ты, как и в тот раз, стояла и смотрела, как убивают другие. И ничего не предприняла. Потому что, в твоем случае, любовь оказывается уже в который раз сильнее чести и совести. Да, пожалуй, и разума тоже. Но совесть у тебя все-таки есть, потому что ты, совершив подлый поступок, начинаешь хотя бы каяться в нём. Вот поэтому ты и прилетела.

— Не только, — Джессика вдруг, кажется, решилась. — Если… если он позволит… Фэб, можно я привезу Мотыльков сюда? Потом, если он разрешит? Может быть, их еще можно будет спасти?

— Как я могу тебе ответить, можно или нельзя, если я даже не знаю, что вы с ними сотворили? — неприязненно спросил Фэб.

— Криогенная заморозка, с частичным замещением крови на консервант, — ответила Джессика.

— Ясно. Спасти их нельзя. Ты это хотела услышать? — Фэб встал, Кир тоже. — Судя по всему, к вашим местным спецам ты уже обращалась?

Джессика кивнула. И снова беззвучно заплакала.

— И при чем тут я? Прости, но я не чудотворец, я самый обычный военный врач, — пожал плечами Фэб.

— Иногда гражданский, — напомнил Кир.

— Верно. Но сути это не меняет. Ты получила ответ на свой вопрос?

— Тогда можно я привезу их, чтобы похоронить здесь? — голос Джессики дрогнул.

— А почему ты нас об этом спрашиваешь? — пожал плечами Фэб. — Планета большая. Хорони на здоровье.

Для Фэба произнесенная им фраза была верхом цинизма, горького, жестокого цинизма, и сейчас Фэб не играл — он намеренно добивал Джессику, добивал со злостью, с ненавистью, с презрением. Кажется, она это поняла, потому что сказала:

— Да, верно. На здоровье, действительно. Что ж, твоя месть удалась, Фэб. Но ты прав, иного я и не заслужила.

— В таком случае, мы вас покинем, — Фэб чуть склонил голову. — Ты хотела сходить в свою комнату? Тебя проводит Берта. А нас, уж прости, избавь от своего общества. Потому что говорить больше не о чем.

Он повернулся, и вышел из гостиной на улицу, Кир последовал за ним.

— Идём, — велела Берта. — Я бы тоже не хотела больше находиться с тобой рядом. Мне от твоего присутствия, прости, тошно.

— Я поняла, — кивнула Джессика. — Хорошо, надолго не задержу.

…В комнате она действительно пробыла совсем немного — прошла вдоль стены, ведя по ней рукой, постояла у окна, потом заглянула в кладовку, в которой, разумеется, было пусто. Потом попросила открыть ей детскую, но заходить не стала, просто заглянула с порога, покачала головой, словно вела сама с собой в этот момент какой-то внутренний диалог, и закрыла дверь.

— Проводишь? — спросила она Берту. Та в ответ пожала плечами.

Вместе они спустились вниз, и медленно пошли в сторону модуля — ни Кира, ни Фэба уже не было видно.

— Знаешь, я ведь надеялась… — вдруг сказала Джессика. — Я надеялась, что они его все-таки обманули… Мне казалось, что я прилечу, а тут… тут все живы, и… но тут пусто, теперь я это и сама вижу. До последнего момента я не верила.

— Не верила во что? — жестко спросила Берта. — В то, что цианид убивает за две минуты? Или во что-то еще, столь же нелепое? Или ты верила, что кто-то при твоем появлении выскочит из кустов, и скажет, что это всё была шутка? Ты в своем уме вообще?

— Даже когда он сказал, что упали оба самолета, я не верила, — продолжила Джессика, словно не слыша Берту. — И когда он отдал это распоряжение — тоже. А теперь…

— Какие самолеты? — не поняла Берта. — О чем ты, что за бред? Впрочем, без разницы. Неси любую ахинею, мне всё равно.

— Я могу рассказать… — начала Джессика, но Берта раздраженно махнула рукой.