Аркадия

Оробевший Чейтер позволяет втянуть себя в комнату.

Брайс пыжится как индюк, то есть держится с большим достоинством.

Чейтер. Капитан Брайс оказал мне честь… то есть… сэр… все, что вы имеете сказать мне, сэр… адресуйте капитану Брайсу.

Септимус. Занятно. (Обращается к Брайсу.) Ваша жена вчера не появлялась, сэр. Надеюсь, она не больна?

Брайс. Моя жена? У меня нет жены. Какого черта?! Что ты имеешь в виду?

Септимус начинает было отвечать, но затем озадаченно замолкает.

Поворачивается к Чейтеру.

Септимус. Не понимаю вашего уговора, Чейтер. А к кому я должен адресоваться, когда хочу обратиться к капитану Брайсу?

Брайс. Берегись, Ходж! Не увиливай!

Септимус(Чейтеру). Кстати, Чейтер… (Осекшись, поворачивается к Брайсу и продолжает.) Кстати, Чейтер, у меня для вас потрясающая новость. Кто-то повадился писать письма от вашего имени. Совершенно дикие и невразумительные. Последнее получил полчаса назад.

Брайс(сердито). Ходж! Позаботься о своей чести! Не способен обсуждать дело, не ерничая, — назови своего секунданта, и он будет представлять теб сообразно достоинству дворянина. Уж, наверно, твой друг Байрон окажет тебе эту услугу.

Септимусу надоело дурачиться.

Септимус. Да, он окажет мне эту услугу. (Настроение Септимуса изменилось, он поворачивается к Чейтеру.) Сэр, сожалею, я нанес вам незаслуженную обиду. Вы — не подлец и не поэт. Вы — хороший, честный малый.

Чейтер(радостно). О! Вот это другой разговор! (Внезапно его охватывает сомнение.) Он что — извиняется?

Брайс. А как же ущерб, нанесенный его супружескому праву через отверстие между…

Чейтер. Фу-у!

Брайс. Через госпожу Чейтер. Ладно, мое дело — сторона.

Их прерывает появившаяся из сада леди Крум.

Леди Крум. О! На ловца и зверь бежит! Господин Чейтер, ликуйте! Лорд Байрон просит вашу новую книгу. Он жаждет ее прочитать и намерен включить ваше имя во второе издание "Английских бардов и шотландских обозревателей".

Чейтер. Миледи, "Английские барды" — это пасквиль, напраслина, которую лорд Байрон возводит на тех, чья поэзия чище, выше и лучше его собственной. Значит, он намерен оскорбить и меня?

Леди Крум. Ну разумеется. Не так уж плохо быть оскорбленным в компании Роджерса,[23] Мура[24] и Вордсворта.[25] Или вы предпочитаете остаться в тени? А-а! Вот она! "Ложе Эроса"! (Она высмотрела на столе книгу, принадлежащую Септимусу.)

Септимус. Это моя книга, мадам.

Леди Крум. Тем лучше. На то и друзья, чтобы брать у них книги взаймы.

Между страниц "Ложа Эроса" к этому времени уже находятся три письма, не видные благодаря большому формату и застежкам.

Господин Ходж, ваш друг притворяется, будто хочет нас покинуть. Отговорите его! Я и слышать не желаю об отъезде лорда Байрона! Он, видите ли, спешит в Фалмут на мальтийский пакетбот. В мыслях его только Лисабон и Лесбос, в сумках — одни пистолеты, и я тщетно твержу, что затея его безумна. Вся Европа в огне наполеоновских войн; самые привлекательные развалины дворцов и крепостей закрыты для посетителей; дороги забиты войсками на марше; в гостиницах квартирует солдатня, а главное — мода на безбожное республиканство еще не прошла, еще не сменилась естественным образом на свою полную противоположность. Он утверждает: его цель — поэзия. Но из пистолетов не целятся в поэзию. Разве что — в поэтов. Господин Ходж! Приказываю вам забрать у него пистолеты. Он не должен подвергаться опасности. Он сам признался, что его хромота — следствие неудачного обращения с оружием в детстве.[26] Что это за шум?

Шум — это звуки музыки, доносящиеся из соседней комнаты. Играют громко и плохо.

Начался этот «шум» вскоре после ухода Томасины.

Септимус. Это новое фортепиано, мадам. Мы взялись за музыку совсем недавно.

Леди Крум. Так ограничьте ваши усилия той частью инструмента, которая звучит «пиано». А когда чему-нибудь научитесь, можно приниматься и за «форте». (С книгой в руках леди Крум выплывает обратно в сад.)

Брайс. Вот! Это ли не глас Божий?!

Чейтер(с благоговейным трепетом). Отобрать у лорда Байрона пистолеты!

Брайс. Сэр, вы слышали господина Чейтера? Что вы ему ответите?