Аркадий Аверченко

Именно здесь, неподалеку от базара — на Ремесленной, и поселился Тимофей Петрович. Хотя это и был самый центр Севастополя, улица проходила по дну глубокого Одесского оврага и имела посредине широкую канаву, в которой после дождей постоянно стояла вода и в которую сливались нечистоты. Для того чтобы попасть на центральные магистрали — Большую Морскую или Нахимовскую улицы, — нужно было выбираться из оврага по высоким лестницам. Тем не менее эта часть города считалась в те годы одной из наиболее благоустроенных и те, кто жил здесь, гордились этим!

Девятнадцатого апреля[5] 1874 года Тимофей Петрович женился на молодой, 17-летней Сусанне Павловне Софроновой — девушке доброй и кроткой, любившей детей и животных. Она была родом с Полтавщины и часто с ужасом рассказывала мужу, что ее дед был атаманом шайки разбойников. Отец Сусанны тоже был человеком крутого нрава, в чем Тимофей Петрович мог убедиться сам: его жена была неграмотной только потому, что так решил ее родитель. Пострадала она за грехи старшей сестры, которую как раз обучали грамоте и хорошим манерам, а она сбежала из дому с гусаром и тайно с ним обвенчалась. Взбешенный отец Сусанны решил не заниматься вовсе ее образованием.

Через год после свадьбы в семье родилась девочка Люба. Восприемником на крещение был приглашен купец 2-й гильдии Стефан Мачука — очень уважаемый в городе человек, крупнейший виноторговец, владевший тремя домами в центре Севастополя. Точно известно, что его пригласили не как «свадебного генерала», а как друга. Это обстоятельство позволяет опровергнуть распространенное утверждение о том, что родители А. Т. Аверченко якобы были очень простыми людьми. В пользу обратного свидетельствует и факт их близкого знакомства с богатейшими севастопольскими финансистами Федором Таци и Константином Гавриловым, сын которого в 1912 году женился на одной из сестер Аркадия Аверченко, Надежде.

В 1877 году в семье появилась вторая дочь — Мария, а два года спустя родился мальчик Алексей, проживший всего 10 дней. (В 1887 году у Аверченко родится еще один мальчик Константин, который также умрет в младенческом возрасте.)

Наконец, 15 марта 1880 года Сусанна Павловна произвела на свет младенца, который впоследствии опишет это событие так:

«Еще за пятнадцать минут до рождения я не знал, что появлюсь на белый свет. Это само по себе пустячное указание я делаю лишь потому, что желаю опередить на четверть часа всех других замечательных людей, жизнь которых с утомительным однообразием описывалась непременно с момента рождения. Ну, вот.

Когда акушерка преподнесла меня отцу, он с видом знатока осмотрел то, что я из себя представлял, и воскликнул:

— Держу пари на золотой, что это мальчишка!

„Старая лисица! — подумал я, внутренне усмехнувшись. — Ты играешь наверняка“.

С этого разговора и началось наше знакомство, а потом и дружба» («Автобиография»).

Ребенка крестили 18 марта в Петро-Павловской церкви на Большой Морской[6] улице и нарекли Аркадием. Согласно метрике, восприемниками стали «Севастопольский 2-й Гильдии купец Димитрий Васильев Долголенко и Севастопольского мещанина Петра Ермолова жена Екатерина Николаева»[7].

Сусанна Павловна, уже потерявшая одного сына, молилась, чтобы Господь даровал Аркадию здоровье и долгую жизнь, но тот рос болезненным, слабым и сильно возбудимым. Во время волнения начинал заикаться. Годам к восьми обнаружилась и серьезная близорукость… Поэтому мальчишку баловали. Он всю жизнь был окружен женской заботой: в детстве — матери и старших сестер, впоследствии — возлюбленных. (Даже петербургская горничная Надя буквально «усыновит» Аверченко и будет растирать его от радикулита.)

Едва освоившись в этом мире, Аркадий понял, что мир жесток и в нем нужно выживать. В те годы между детьми разных районов Севастополя шла необъявленная война: «Существовали два разряда мальчиков: одни меньше и слабосильнее меня, и этих бил я. Другие больше и здоровее меня — эти отделывали мою физиономию на обе корки при каждой встрече. Как во всякой борьбе за существование — сильные пожирали слабых» («Страшный мальчик»). Особенно многолюдные побоища происходили в Страстную субботу вечером, который собирал «уйму мальчиков к оградам церквей» города. Из темноты то и дело вырастали таинственные фигуры, спрашивали Аркадия: «Хочешь по морде?» и немедленно приступали к делу. К великому сожалению, домашнее «бабье царство» (Сусанна Павловна впоследствии родила еще четырех дочерей) было слабой защитой от соседских пацанов, которые наверняка обижали веснушчатого «очкарика». Аркадий вынужден был с кулаками отстаивать право на существование.

Более всего он трепетал при встрече с хулиганом Ванькой Аптекаренком, жившим «в местах совершенно неисследованных — в нагорной части Цыганской слободки». В этом злачном районе селилось беднейшее население, грязные хижины лепились по склонам Кладбищенской балки… Аркадий «в пугливом кротком сердце своем» прозвал Аптекаренка Страшным мальчиком: тот был непредсказуем и имел железный кулак. Приговор своей жертве он выносил быстро.