Аристономия

Он стал рассказывать о жестокой, невидимой для обывателей борьбе, которую приходится вести с большевистским подпольем. Говорил деловито и сдержанно, но пальцы дрожали и зачем-то всё поглаживали пиджак. Антон не мог отвести глаз от этой нервной руки. Вдруг вспомнилось странное слово, когда-то где-то вычитанное и выплывшее из памяти: «обирается». Характерный жест, по которому определяют, что больной при смерти – пальцы судорожно шарят по груди, будто стряхивая с нее невидимые крошки. Придет же чепуха в голову!

Отгоняя скверную мысль, он дернул подбородком, и Бердышев понял это движение по-своему.

– …Понимаю, в это трудно поверить. Но всё это время в Крыму фактически существовало два правительства: на поверхности – наше, в подполье – большевистское. Еще в марте с той стороны прислали группу опытных конспираторов, которые создали на всем полуострове тайную сеть. Управлял ею Севастопольский подпольный горком ВКП(б). Его ячейки охватывали не только порт и судоремонтные мастерские, но железную дорогу, армию, флот. Даже в ставке главкома были вражеские агенты. В заговор входили офицеры бронеавтомобильного дивизиона и личный шофер барона. Если бы им удалось убить Петра Николаевича, белому Крыму настал бы конец. И спас всех нас полковник Патрикеев, которого ты давеча обозвал «палачом и садистом». Его люди выследили и обезвредили всю верхушку большевистского подполья. В мае прошли аресты в Севастополе, Симферополе, Феодосии, Ялте, Керчи. Взяли далеко не всех, но это и не нужно. Достаточно было уничтожить органы, осуществлявшие центральное руководство и координировавшие действия местных ячеек. Сцена, случайным свидетелем которой ты стал, была завершением большой операции. Патрикееву удалось взять живьем самого Голубева, начальника всей крымской большевистской сети. Этот паук долго скрывался после того, как его паутина была разорвана, но в конце концов попался…

Антон обернулся на стук в дверь.

– Это полковник. Войдите!

– Про Голубева рассказываете? – Полковник вошел, хитро посмеиваясь и еще на ходу протягивая свою большую мягкую ладонь. – Я с полминуточки подслушивал – привычка. Исключительно из тактичности, чтоб не встрять не ко времени.

Помедлив долю секунды, Антон вяло ответил на рукопожатие. А что было делать? Не фрондировать же в присутствии Петра Кирилловича. И потом, «с полминуточки» – это сколько? Достаточно, чтоб услышать про «палача и садиста»?

– Извините, не поприветствовал вас тогда, в трамвае, – сказал контрразведчик, всё так же посмеиваясь. – Служба.

Оказывается, видел! Или Шишков ему потом доложил.

– Спросили? – фамильярно спросил Аркадий Константинович у Бердышева и сел в кресло, не дожидаясь приглашения. Было ясно, что он в кабинете частый гость и вообще свой человек.

– Нет еще.

Непонятный обмен короткими репликами Антона насторожил. «Спросили»? О чем?

– Что Голубев?

– Поет соловьем. – Добродушная улыбка исчезла, Патрикеев поглядел на Петра Кирилловича озабоченно и, пожалуй, тревожно. – Беда в том, что песни эти устарели, проку от них мало. Кого он знает, тех мы уже того…

Мясистый кулак свернул шею невидимой птахе.

Антон решил, что будет смотреть только на Бердышева, вопросительно: мол, какое это всё имеет отношение ко мне?

Петр Кириллович кивнул ему.

– Сейчас поймешь, зачем я тебя вызвал. В Петрограде ты рассказывал мне о своих приключениях на Гороховой. В том числе про некоего чекиста, который состоял адъютантом при моем приятеле Рогачове… Не припомнишь, как звали того субъекта?

– Конечно, помню. Он мне жизнь спас. Бляхин. Филипп Панкратович Бляхин.

Хозяин кабинета и полковник быстро переглянулись.

– Филипп! – повторил Патрикеев с торжеством. И поднял ладонь, как бы говоря Бердышеву: позвольте, дальше я сам. – Скажите, дорогой Антон Маркович, а узнали бы вы вашего ангела-спасителя, если б встретили его на улице?

– Безусловно.

Полковнику Антон ответил с предельной лаконичностью, очень сухо. Зато Аркадий Константинович улыбался ему прямо-таки с обожанием.

– Прочтите-ка вот эту депешку. – Ловко, как фокусник, Патрикеев вытянул из-за отворота листок. – Перехвачена нашей радиостанцией, настроенной на волну штаба красных в Новороссийске. Вероятно, адресована партизанам, скрывающимся в горах близ Судака. Не хватает сил уничтожить эту заразу, все войска заняты на фронте. Читайте, читайте.

«Новым, руководителем Крымского комитета назначен товарищ Долотов. В полночь 30-го в известное вам место из Тамани катером прибудет его помощник товарищ Бляхин. Как только от товарища Бляхина придет подтверждение, что севастопольская база готова, переправим и товарища Долотова. У него будут все полномочия, а также необходимые денежные средства и сведения о всей сети. Первый».