Ариссьель. Жизнь после смерти

Вот это да… Смог бы я повести себя так, как говорит МИШАЭЛЬ? Не могу даже представить себе такого. Как же много возможностей передо мной открывается! Сколько важных решений нужно принять! Конечно, я бы удивился, если бы мне сказали, что это легко. Впрочем, он ведь тоже мне никогда не обещал легких путей. Тогда не пойму, зачем возвращаться на Землю и усложнять себе жизнь? Хорошо, пока ничего решать не буду. Он же сказал мне хорошенько все обдумать и взвесить. Вот этим и займусь.

Сейчас я вижу себя в конце того вечера, который в целом прошел неплохо. В ресторане Мона объяснила мне, что много думала после того разговора, когда она призналась мне о своих размышлениях по поводу развода. Со своей стороны она решила, что будет делать все возможное, чтобы спасти и сохранить наш брак. Вместе с тем ей нужно знать, хочу ли и я сделать свой вклад, приложить какие-то усилия. Вот почему она организовала этот вечер, и вот в чем причина ее хорошего настроения. Я отвечаю ей, что тоже буду делать все возможное, чтобы чаще бывать дома и проводить время с ней и с детьми. Она отмечает, что самое сложное для нее – быть свидетелем моих отношений с ними. Ей не нравится поведение детей, их отношение ко мне, но ей также не нравится, что и я почти не уделяю им внимания.

Я не знаю, как загладить свою вину, и допускаю, что не очень-то умею проявлять отцовские чувства. Но я обещаю ей поговорить с сыном и дочерью по отдельности, как только появится возможность. Она настолько счастлива, довольна, что молодеет на глазах, с каждым часом. Наш вечер заканчивается в гармонии, в крепких объятиях друг друга после любви. Засыпая, клянусь себе, что уж на этот раз обещание я сдержу.

Увы, повседневные дела берут свое. На следующий день с детьми я не виделся, а значит, и поговорить с ними не мог. Затем меня захватывают проблемы с международными платежами, и я напрочь забываю о своем обещании. Мона, которая уже все прекрасно понимает, время от времени продолжает интересоваться, когда именно я собираюсь встретиться с Бенани и Кариной. Я отвечаю, что помню об обещании и это даже есть в моих планах, но как только у меня есть время и я собираюсь это сделать, дети куда-то испаряются. Какое отличное оправдание, чтобы не выполнять обещанное! А потом все возвращается на круги своя. Мона снова разочарована моим поведением и уже готова отказаться от своих планов спасти семью. Я понимаю, что она права, но теперь уже слишком поздно.

Впрочем, дети и правда редко бывают дома. Мой сын переезжает на съемную квартиру всего через несколько месяцев после того досадного инцидента, и дочь тоже покидает наш дом, чтобы поселиться поближе к Монреальскому университету, где она мечтает получить диплом бакалавра в сфере бизнес-администрирования. Почему она не стала поступать в университет Лаваля, до которого рукой подать? Я убежден, что она хотела уехать как можно дальше от дома. При этом она прекрасно понимает, что я в любом случае буду ее материально поддерживать.

Через два года она бросает учебу, объясняя это тем, что хочет стать самостоятельной. Она решает заниматься продажами, чтобы, как она выражается, быть самой себе хозяйкой. Она не хочет ни от кого зависеть и поэтому становится агентом по продаже недвижимости. Я вижусь с детьми, только когда они приезжают повидаться с матерью. Но когда они дома, атмосфера становится все более напряженной. Мне кажется, передо мной два чужих человека. Они такие разные, но одинаково ведут себя со мной: холодно и отстраненно. Если бы они признавали мое отцовство и были со мной мягче, теплее, душевнее, все было бы намного проще.

МИШАЭЛЬ наверняка скажет мне, что такие размышления идут от эго. Уф, как же тяжело принять, что я пожинаю ровно то, что посеял! Мне кажется, что не ВСЕ произошло только по моей вине! Что часть ответственности лежит и на них! Возможно, когда-нибудь мне повезет со всем этим разобраться.

– 17 — Развод