Ариссьель. Жизнь после смерти

– Да нет, просто, пока тебя не было, я думала о нас, наших отношениях. И решила заказать столик на двоих сегодня в ресторане «ВЗДОХ». Тебе ведь там нравится? Вчера ты говорил мне, что у тебя на сегодня ничего не запланировано. Скажи, ты еще свободен сегодня вечером? Я хочу поделиться с тобой своими размышлениями. Мы проведем вечер вместе, как влюбленные, целую вечность такого не случалось… Мне так этого не хватает!

Сначала идея ужина на двоих настолько испугала меня, что у меня просто ноги подкосились. Но затем слово «влюбленные», произнесенное с огромной нежностью, сняло напряжение. Хотя две последние недели я был очень занят, мысли об этом ужасном приключении с Кариной и Марлен не покидали меня ни на минуту. Я постоянно мучился вопросом, расскажет ли Карина обо всем матери или нет. И вот, кажется, Мона далека от того, чтобы выяснять отношения, а значит, я могу расслабиться. Отвечаю немедленно, что ее идея мне очень нравится.

– Только дай мне немного времени прийти в себя и выпить мартини…

Она тут же отправляется готовить мой любимый коктейль, а себе наливает бокал вина. А пока я принимаю душ, она готовит какие-то закуски и приносит все это в гостиную. Как же давно у нас не было вот таких приятных моментов, как жаль… С удивлением восхищаюсь комнатой, в которой мы находимся, а еще видом на наш прекрасный сад, который открывается из французского окна. Цветами занимается Мона. Однажды она призналась, что возиться с садом для нее огромное удовольствие, это как медитация. Уж не знаю, что она понимает под «медитацией», но наш сад, которым у меня нет времени любоваться, у соседей вызывает восторг.

Почему бы не проводить больше времени вместе, здесь, дома, или где-то еще? Сложно это, ведь у меня все время какие-то срочные дела, плотный график… Ладно, посмотрим. Я предлагаю Моне открыть французские окна: хочется насладиться ароматами ее сада, который год от года все красивее. От этого предложения она становится еще более радостной, счастливой; она не может припомнить, когда я в последний раз хвалил ЕЕ сад.

Не успеваем мы выпить по глотку, как в дом, как ветер, врывается Карина и от двери кричит:

– А что-то на ужин есть?

На ней джинсы и короткая светло-голубая курточка. Ее глаза искрятся от радости, щеки раскраснелись, будто она только что пробежала марафон. Я могу наблюдать за ней, сколько захочу, ведь она еще не заметила, что я дома. Она снимает свою курточку, остается в облегающем свитере, и я про себя отмечаю, что она все больше превращается в женщину. Уверен, что вокруг нее крутится много парней. Странно, что же у меня так покалывает сердце? «Ты не догадывался, что ревнуешь, правда?» – насмешливо отзывается внутри меня тихий голосок.

Еще несколько шагов – и она замечает, как мы с Моной устроились в гостиной, отдыхаем, пьем вино. Ошеломленная, она останавливается и смотрит на нас в полном недоумении:

– Я что, забыла о чьем-то дне рождения?

– Нет, конечно же нет, дорогая, – отвечает Мона. – Мы с твоим отцом решили провести вечер как двое влюбленных. Сейчас выпьем по аперитиву и отправимся в ресторан. Тебе придется самой что-нибудь придумать на ужин. Я даже не знаю, вернется ли Бен: он уехал к Марку, возможно, поест там. Он теперь у Марка как дома, там его вторая семья.

Карина не сводит с меня яростного взгляда. Наверное, она думает, что сегодняшние планы – это мои уловки, чтобы загладить вину? Я этому не удивлюсь. Больше сказать мне нечего, просто надеюсь, что со временем она сможет забыть об этом инциденте. Я знаю, о чем она думает, хотя ее мысли проносятся на огромной скорости. Ей неловко, ее берут сомнения, она уже ни в чем не уверена. Она потрясена до глубины души – настолько, что торопится скрыться в своей ракушке: «Что происходит? Неужели папа вдруг так сильно изменился? Неужели он решил бросить ту женщину, которая, сомнений нет, его любовница? То, как он вел себя с ней в ресторане, доказывает, что они знакомы долгие годы. Ах, как было бы здорово, если бы мои родители снова были влюблены друг в друга! Наконец у нас была бы настоящая семья…