Аргументы в обойме

— Ну и ладно, давай определимся, где нам встать так, чтобы сразу заметить бандитов. Один в спальне, это понятно. Ну а второй должен быть в комнате.

Кузьмич указал на занавеску от печи до стены.

— Там кровать. Место встать есть. Но если они занавеску откроют или в окно посмотрят, то увидят.

Уланов посмотрел закуток, оценил его и сказал:

— Нормально. Здесь встану я. Ты, Гена, иди в спальню. Там займешь позицию у стены сбоку от входа, чтобы когда открылась дверь, оказался за ней.

— Понял.

— Ну а пока посидим. Я бы не отказался от твоего знаменитого чая, Кузьмич.

— Сделаю сейчас. Кстати, я вам насыпал по пакету.

— Спасибо.

Бандиты оказались пунктуальны. Звук работы двигателя их «Шевроле» стал слышен в 11.50.

— Едут сюда эти собаки бешеные, — проговорил Кузьмич.

— Так, по местам. Ты, Кузьмич, веди себя уверенно, но иногда показывай нервозность. Не пререкайся с ними. Что запросят, то и отдай, только подпись на акт не ставь, когда удостоверишься, что деньги на счету, просто отойди к окну. Черт, у тебя же телефон не работает, а должна из банка SMS прийти. Подключай быстрее! — распорядился Роман.

Хорошо, что зарядка лежала на видном месте. Кузьмич подключил ее, и телефон тут же завибрировал.

— На ваш счет …зачислен один миллион шестьсот тысяч рублей, — начал читать старик текст сообщения. — В случае, если…

— Все! — прервал Кузьмича Уланов. — Деньги получены, бандиты рядом. По местам!

Лазарев ушел в спальню, Уланов пристроился между кроватью и занавеской, закрыл шторкой окно. Спецназовцы передернули затворы пистолетов и готовы были пустить их в ход.

Бандиты зашли без стука.

Первым ввалился в комнату Басалай и заявил:

— Здоров, Кузьмич.

— И тебе не хворать.

— Здоров, — это уже Сенько.

— Ну что, старый? Заканчиваем наши дела? — спросил Басалай.

Кузьмич вздохнул и сказал:

— Заканчиваем.

— Проверял деньги?

— Да вроде пришли.

— Не вроде, а пришли. Дай-ка телефон.

— Он на зарядке.

— И что?

Басалай открыл старый телефон и сказал:

— Вот лимон шестьсот тысяч на счет, номер которого вы передали. Бабки у вас. Где генеральная доверенность?

Кузьмич указал на папку, лежавшую с края стола.

— Вон там!

— А ну, посмотрим!

— Смотри. Ты грамотный, поймешь.

— Не в первый раз.

— Тем более.

Басалай взял папку. Руки у него были заняты. Сенько сел на стул, закурил. Кузьмич отошел к окну.

Тут занавеска отлетела вперед. Бандиты увидели крепкого мужчину в маске, перчатках, с пистолетом в руке. Тут же из спальни вышел второй такой же человек и взял на прицел Сенько.

— Ну, что, господа бандиты, настало время отвечать за свои подлые поступки. И не дергаться, уроды, если не хотите расстаться с жизнью! — заявил Роман.

— Вы чего это творите? Мы тут по закону! — сказал Басалай.

— А нам плевать. Мы не менты, чтобы блюсти законы.

— А кто?

Басалай и Сенько находились в полной растерянности.

— Знаешь, кто бывает в кожаном пальто?

— Подождите, мы от Огурцова. Вы в курсе, с кем связываетесь?

— В курсе, Басалай.

— Тогда давай нормально перетрем ситуацию.

— Конечно, — произнес Уланов, сделал два шага вперед по маленькой комнате и рукояткой пистолета ударил Басалая по голове.

Тот что-то тявкнул и повалился на пол.

Сенько успел выдернуть из-за ремня пистолет, такой же «ПМ». Знал бы, что против них работает спецназ, сидел бы спокойно. Мощный удар кулаком в голову лишил его сознания и отбросил к печи.

Лазарев посмотрел на Уланова, потер кулак и заявил:

— Кажется, все в порядке. Я не пострадал.

— Что ж ты сдуру так бьешь, Гена? И вполсилы хватило бы.

— А кто знает, хватило бы или нет, а так надежней.

— А если убил?

— А если убил, то туда ему и дорога, — вступился за прапорщика Кузьмич. — Я знаю лесное болотце. Скинем труп, никто не найдет.

— Так, Егор Кузьмич, забери папку и иди во двор. Там жди.

— Мое дело маленькое, сказано, сделано. — Старик забрал папку, пошел к входу, у двери обернулся и сказал: — Пакеты с чаем у печи на столике.

— Понял, не забудем, — произнес Уланов и нагнулся над Сенько, пока Лазарев пеленал Басалая.

Рядовой бандит оказался жив, но всю левую половину его лица быстро затягивала огромная гематома.

Роман усмехнулся и сказал:

— Да, от души ты приложился, Гена. Еще немного, и отправил бы на тот свет нужного свидетеля.

— Какой он на хрен свидетель? Шестерка. Другое дело Басалай.

Уланов привел в чувство Сенько. Тот непонимающе вращал зрачками, не понимал, где он и что с ним, хрипел.

— Тихо, урод! — сказал Уланов. — Хорошо, что у тебя мозга нет, иначе было бы сотрясение. Но череп запросто может треснуть. Одно неверное движение, и хана тебе.

— Чего хана? — Бандит начал приходить в себя.

— Сдохнешь!

— А?!

Спецназовцы вывели во двор связанного Басалая и Сенько, еле передвигающего ноги.

— Вот это рожа! — невольно воскликнул Кузьмич, увидев огромный синяк на физиономии Сенько, — вот это я понимаю, влепил по-русски, от всей души.

Басалай зло посмотрел на старика и тут же получил подзатыльник.

— Двигай, урод. — Уланов пихнул его вперед. — Шагай к лесу, к грунтовке. Вы по ней вывозили дочь москвичей?

— А не пошел бы ты?

Басалай снова огреб оплеуху.