Аргументы в обойме

— Не пятизвездочный отель, но для тебя в самый раз. И не паникуй, твоей жизни ничего не грозит, собирайся с мыслями. Завтра дашь показания в письменном виде. Затем будешь передан правоохранительным органам. Суд решит твою судьбу. Он учтет чистосердечное признание и раскаяние. Так что старайся заполучить снисхождение, статьи у тебя тяжелые. Не кричи, головой о стены не бейся. Хотя, если есть желание, то можешь попробовать. Нам хватит и того, что ты уже рассказал. Спокойной ночи, ублюдок.

Уланов закрыл крышку погреба, сверху постелил половик и вернулся в комнату.

Тут же сигналом вызова сработал его сотовый телефон. Номер абонента на экране не высвечивался. Но это мог быть только старший группы усиления.

— Да, — ответил Уланов.

— Приветствую, капитан Родионов.

— Ты на своей машине?

— По приказу начальства я оставил ее в Переславле. Нас привез сюда сотрудник областного Управления ФСБ.

— Местные чекисты в курсе наших дел?

— Нет!

— Понял. Значит, так… — Уланов объяснил капитану, как выехать на улицу Кубанскую и свернуть к кладбищу.

Там он назначил Родионову встречу.

— Принял, — сказал тот. — По навигатору доберемся, скоро будем.

— До встречи. — Уланов отключил телефон.

— Кого пригнали, Рома? — спросил Лазарев.

— Родионова, Туева и Юданова.

— Вову Юданова? Это хорошо.

— Знаешь его?

— Он же снайпер. Мы друг друга знаем еще с учебного подразделения. Отличный стрелок.

— Лучше тебя? — с улыбкой спросил Уланов.

— Ну, не сказать, чтобы лучше, но на уровне.

— Понял. Я отправляюсь встречать ребят, вы подготовьте им места для отдыха.

— Придется на полу стелить.

— Зачем на полу? — Из спальни вышел хозяин дома. — Есть еще пара раскладушек и кресло в зале раздвигается.

— Не спите, Михаил Григорьевич?

— Я в дождь плохо сплю, мослы болят.

— Так прошел уже дождь-то.

— А мослы не прошли, — заявил Овсянкин, выпил таблетку, потом вместе с Лазаревым и Корновым занялся подготовкой мест отдыха для своих новых гостей.

Уланов же пошел на кладбище, которое располагалось в лесном массиве практически напротив участка Овсянкина.

Вскоре у входа на кладбище остановился внедорожник. Из него высадились трое мужчин с сумками. Машина немедленно развернулась и исчезла, будто ее тут и не было.

Уланов вышел из-за дерева.

Офицеры пожали друг другу руки. Роман провел гостей в дом Овсянкина. От ужина они отказались, легли спать. Отправились на отдых и Уланов с Корновым, а также Михаил Григорьевич. Только Лазарев с Юдановым устроились рядом и еще около часа тихонько переговаривались между собой. Им было что вспомнить.

В 8.00 субботы 10-го числа в сторону Мурома пошел «Рено» с Романом и прапорщиком Лазаревым. Группа капитана Родионова, временно подчиненная Уланову, получила от него приказ остаться в доме. Корнов должен был снять носитель с записывающего устройства. Роли были распределены, задачи поставлены. Спецназ продолжил работу по плану «Б», начатую прошлой ночью.

Лазарев, сидевший на переднем пассажирском месте, спросил:

— Ты, командир, звонить Вере и Кузьмичу не будешь?

— Вера должна посетить нотариуса, а Кузьмич — уехать в село. Если со стариком говорить можно, хотя по сути и не о чем, то Вере звонить опасно. Рядом с ней вполне могут быть люди Огурцова. Даже если они не будут слышать разговора, то этот звонок, скорее всего, покажется им подозрительным. Нет, Гена, работаем по плану.

— А если бандиты нанесут удар не в деревне?

— Смысл? Сейчас у них все складывается гладко. Моренко они не ищут, у него выходной. Все остальные работают по плану. Зачем им усложнять ситуацию, а с ней и жизнь себе? Вот если бы их обманул Кузьмич или Вера, то да, тогда от них можно было бы ждать любой мерзости, а пока… все идет нормально.

Лазарев улыбнулся и осведомился:

— Это тебе твоя интуиция подсказывает? Мол, не волнуйся, хозяин, угрозы нет?

— И интуиция тоже. Ты же знаешь, я нутром чую, когда рядом опасность. Сейчас ее нет.

— Ну, если так, то тогда конечно.

Они подъехали к деревне в 8.40 той же лесной дорогой, оставили машину там, где и в прошлый раз, в полосе кустарника на опушке леса, потом залегли и принялись осматривать местность.

В 10.20 от села к участку подъехала «Волга».

Из нее вышел Марин с папкой, нагнулся к окну и сказал:

— Спасибо, Валера!

— Да не за что, дядя Егор.

«Волга» уехала. Кузьмич осмотрелся, вошел в дом. Спецназовцы двинулись следом за ним.

Старик аж икнул от неожиданности, когда увидел Уланова и Лазарева.

— Вы как лешие, ни звука, когда ходите! — заявил он.

— На то и учились, Кузьмич. Все дела сделал?

— Да, Вера привезла доверенность. Сейчас она в медпункте, рядом полицейский. По-моему, он к ней клинья подбивает.

— Это хорошо. Не всю же жизнь ей одной маяться. А он молодой, холостой, при должности с неплохим окладом и перспективой карьерного роста.

— Дай бог, чтобы у них все сложилось, — проговорил Кузьмич, тут же спохватился и сказал: — Я-то позавтракал на селе, а вы небось голодные?

— Ничего, — ответил Уланов, — голодные мы особенно злые. Бандиты не звонили?

— А хрен их знает, у меня батарея в телефоне села. До того не беспокоили.